Бродяги Тверди. Андрей Дашков

ссориться. Никто ведь не знал, что ждёт его за границей следующего квадранта. А может, и раньше.

      Нигредо открыл контейнер и заглянул в стальной сосуд, наполненный отражениями. На дне его плавало нечто, напоминавшее два размытых чернильных пятна. Или клочья дыма. Или взвесь пыли. Но ни то, ни другое, ни третье.

      Он сунул руку в контейнер и достал душу пустотника. У него осталась всего одна. Маловато, но сойдёт.

      Стражники сделались похожими на свору голодных псов. Он почти ощутил пронзившую их дрожь ожидания. Они не сводили с него глаз, в которых засветились нездешние огни.

      Душу, что трепетала в кулаке, подобно пойманной рыбке, он отдал им без сожаления.

      Они сдвинулись, превратились в однородную массу, застыли; их тени слились и на несколько мгновений исчезли.

      Капитан сохранял тень и достоинство. Старейший из стражников Лимба расплылся в улыбке – зрелище, от которого дети пустотников становились заиками на всю жизнь.

      – Добро пожаловать в Зону Любви! – проскрипел он, а тварь, сидевшая у него на плече, распростёрла крылья, словно хотела принять голову нигредо в свои объятия и впиться ему в губы кровососущим поцелуем.

      4. Таверна

      Обычно они собирались в таверне Жирного Либоумера. Приходили всегда поодиночке. Уходили иногда парами – мужчинам и женщинам расы нигредо тоже хотелось ласки. Но никакие любовные утехи и услады плоти не сравнятся с трансцендентной лаской Колыбели – с этим согласился бы каждый из них. Именно поэтому они время от времени возвращались в Лимб. Чтобы услышать пророчество Спящего. Чтобы попытаться уловить в нём туманный намёк или стёршееся от старости указание. Чтобы найти путь домой, проделать тот единственный заветный коридор, который ведёт в… Кто знает – куда?

      В конце концов, Колыбель – это всего лишь слово.

* * *

      – Земля тебе пухом, Твердолобый!

      Общеупотребительное приветствие Либоумер произносил не без иронии. Ему это прощалось, как, впрочем, и многое другое. Нет ничего печальнее, чем бывший бродяга, сменивший просторы тверди на жалкую участь пустотника.

      – Могила ждёт, – в тон ему ответил нигредо.

      – Да я уже и рад бы полежать, вот только кто будет варить пиво для вас, проклятое племя!

      – Пиво у тебя хорошее, толстяк. – Нигредо положил на стойку небольшой самородок, расплачиваясь за выпивку на много кружек вперёд. – Как ты сказал – «проклятое племя»?

      Самородок мгновенно исчез в огромной лапище Либоумера. Он никогда не утруждал себя отсчитыванием сдачи.

      – Ну да, проклятое и есть. Нашептала одна старуха…

      – Пустотница? – Презрение в голосе нигредо появилось само собой.

      – Ага. Ну и что? – огрызнулся Либоумер. – Да ты о ней, наверное, слышал. Ясновидящая. Говорят, она… э-э-э… чуть-чуть… самую малость… ломает время.

      – Ломает время? Да ты совсем свихнулся, мать твою! Если бы она это делала, её шкура уже висела бы на Башне Циферблата.

      – Ну,