Всадники ночи. Александр Прозоров

мысли Пахом. – Проще перевозчиков дождаться, нежели добро опосля сушить.

      – И где они? – недовольно стукнул Андрей кулаком по луке седла. – Стемнеет скоро. Мы для того так торопились, чтобы теперь за полверсты от двора ночевать? Хорошо хоть, дождя пока нет. Но небо, глянь, затягивает.

      – Сервы с утра скучают, княже, – выехал на причал Изольд. – Сказывали, за весь день на той стороне ни единой души не появилось. Ни перевозчиков, ни простого люда, ни ребятни рыбку половить.

      – Никого за весь день? – не поверил Пахом. – Быть такого не может!

      – Дык я мужиков спросил, – пожал плечами холоп. – Они так сказывали, я лишь повторил.

      – Странно сие, княже… – покачал головой дядька.

      – Только не говори, что это против нас очередная засада, – хмыкнул Андрей. – Может, у них страда, все люди в поле. Или наоборот, праздник какой. Дорога, вон, ненаезженная. Тут, может, один путник в три дня появляется. Чего паромщикам постоянно караулить? В деревне и иной работы хватает.

      – Чего все стоят, дядя Пахом? – подъехал с заводными лошадьми Илья.

      – Перевозчиков ждут, – коротко пояснил дядька.

      – Скоро появятся-то? Бо стемнеет скоро. Не успеем перебраться.

      – Я откель знаю? – недовольно буркнул Пахом. – Может, и вовсе не придут.

      – Вот черт, – сплюнул Зверев. – А вдруг и правда не явятся? Перепились, небось, пивом и дрыхнут.

      – Должны прийти, княже! Как иначе?

      – Весь день, говорят, не было… С них станется и до завтра работу отложить.

      – А чего сделаешь? Межа глубокая, брода не сыщешь.

      – Суета, – спешился Андрей. – Изя, плавать умеешь?

      – Прости, княже, – приложил руку к груди холоп, – но у нас в Шарзее, окромя колодцев, воды нигде не видывали.

      – А ты, Илья?

      – Да как же, княже? – испуганно перекрестился черноволосый парень. – А ну болотник там, навка али водяной? Место-то чужое, неведомое. Случается, сказывают, попить в ином месте наклонишься – ан ужо русалка за плечо хватит.

      – Какая русалка, Илья? – Зверев расстегнул пояс, повесил на луку седла, перекинул через холку Аргамака ферязь, принялся стягивать рубаху. – Ты в лесу мокром ночевать хочешь или в теплой светелке?

      – Может, сервов послать? – предложил Изольд.

      – Не боялись бы – давно переплыли.

      – Дык, княже… Стало быть, есть чего бояться?

      – Их дело мужичье, им трусить можно, – поставил на помост сапоги Андрей. – А ты – ратник мой, твоя душа и живот мною уже куплены. А ну, раздевайся!

      – Дозволь я, княже? – предложил Пахом.

      – За старшего остаешься, – отмахнулся Зверев. – Пусть молодой ручками поработает. Как в шелка наряжаться – он первый, а как храбрость показать – так в кусты? А ну, за мной!

      Он встал на краю помоста, сделал два глубоких вдоха и, лихо кувыркнувшись через голову, легко вонзился в воду. В первую секунду она показалась ледяной – но почти сразу превратилась в прохладную, нежную, почти ласковую. Приятно