Племя. Нэт Прикли

жесткой снежно-белой, с черными кончиками травы.

      – Выходите! – послал Найл мысленный импульс затаившимся в трюме смертоносцам.

      Двуногие братья, не дожидаясь приказа, сами перебирались на причал. И тоже неуверенно останавливались… Вокруг что-то было не так…

      Тихая, спокойная котловина. Даже чересчур спокойная. Травка зеленеет, несколько стрекоз, рассевшись на острых кончиках скал, таращатся фасеточными глазами на пришельцев, в голубой вышине кружат, широко раскинув крылья, длинноклювые чайки.

      Чего-то не хватало. Чего-то настолько естественного, что не него никогда не обращаешь внимания – а потому разум не воспринимает отсутствия, и только остро сосет под ложечкой от ощущения неведомой опасности.

      – Мертво здесь как-то Посланник, – громко произнес, потерев шрам на лице, Навул и поднял взведенный арбалет. – Никакого движения. Даже мухи не летают.

      – Да, действительно, – мысленно согласился Найл. – Такая густая трава, и ни одной гусеницы, кузнечика, мошки или клопа. Наверняка или затаился в ней кто-то крупный, или она изрядно ядовита.

      И, самое неприятное, плотная поросль перегораживала выход с причала.

      – Может, попробовать? – поднял арбалет Навул.

      – Не нужно, – покачал головой правитель. – Это поможет, если там один крупный скорпион сидит, или против сколопендры. А если гнездовье полосатых ос?

      Представив себе атаку стаи быстрых злобных хищников, парень опустил оружие и попятился:

      – Нам что, на другой берег высаживаться?

      – Зачем же?.. – Посланник оглянулся на выбравшихся из трюма пауков. – Есть более эффективные способы.

      В детстве, живя среди пустыни и прячась от восьмилапых охотников за дикими людьми, Найл не раз подвергался ударам волнами ужаса и по себе знал, насколько эффективны. Именно поэтому теперь он с готовностью использовал это оружие против своих врагов.

      Распознав желание Посланник Богини, смертоносцы широко расставили лапы, вглядываясь в склон, и одновременно выбросили из себя вал беспричинного щемящего страха, граничащего с паникой. Страха, который не раз заставлял живые существа покидать самые надежные укрытия и, сломя голову, бросаться в бегство, выдавая себя безжалостным врагам.

      Ковер белой травы дрогнул и… начал расползаться в стороны!

      По красочной полянке пробегали живые волны, разрывающие его на куски, и несколько небольших лоскутков стали взбираться на высокие скалы, обнажая гранитные ступени вырубленной в склоне лестницы.

      – Да это же гусеницы! – сообразил кто-то из гребцов и моряки кинулись назад на корабль за своими копьями.

      Навул снова вскинул арбалет, и тут же опустил – тратить тяжелый болт на животное, которое можно нанизать просто на остро заточенный кол, ему было жалко.

      Первыми дичь догнали смертоносцы, успевшие проголодаться за долгое путешествие. На этот раз в ход пошли парализующие удары воли, останавливающие задних насекомых, после чего пауки побежали