Рассказы. Джеймс Кервуд

уходил под землю. Не было никакой возможности пройти дальше.

      Покинув долину, путники стали карабкаться вверх среди наносных каменных глыб. Скоро они добрались до гребня, где под навесом большой скалы, которая служила прекрасной защитой от снега и от ветра, дувшего с противоположной стороны, еще тлели остатки костра.

      Это было то место, где Род и Мукоки сделали привал и откуда они вернулись обратно к Ваби, услыхав треск пяти таинственных ружейных выстрелов.

      Место было на редкость удобное, и трудно было найти что-нибудь более подходящее для стоянки после целого дня утомительной ходьбы по мягкому снегу. Мукоки уже разложил костер из благоухающих сосновых веток и пристроил на вертеле возле огня большой кусок консервированной дичи, но в тревожной спешке ухода старый индеец так и оставил его лежать у огня.

      Оба мальчика, казалось, были в восторге и обменивались счастливыми взглядами, несмотря на внутреннюю тревогу, которая их угнетала. Они готовились устроиться на ночь в этом уютном убежище и начали уже раздувать огонь. Но, случайно подняв глаза на Мукоки, остановились, удивленные его поведением.

      Старый проводник стоял совершенно неподвижно, опираясь на свое ружье, и вся его фигура выражала явное, хотя и безмолвное, неодобрение работы, которой они занялись.

      Ваби, одним коленом опираясь на землю, посмотрел на него вопрошающим взглядом.

      – Не делать огонь, – пробормотал старый индеец, качая головой. – Идти дальше, вверх по горе. – И он протянул по направлению к северу свою длинную руку. – Река, – сказал он, – обходить горы через скалы, потом образовать водопады и после больших болот хорошее место для лосей. Потом снова стать широкая и ровная. Мы пройти по верху горы, снег падать всю ночь. Утро наступить и никакого следа для вунгов. Если остаться здесь, сделать хороший след утром. Вунги гнаться, как дьяволы. Очень легко видеть.

      Ваби выпрямился, и горькое разочарование отразилось на его лице. С самого раннего утра он безостановочно шел, а несколько раз ему даже приходилось бежать. Он чувствовал усталость, совершенно достаточную для того, чтобы, во имя возможности поужинать и выспаться, подвергнуть себя без колебаний небольшой опасности.

      Положение Рода было еще хуже, хотя он прошел меньший путь. В течение нескольких минут огорченные мальчики молча смотрели друг на друга, всеми силами старались скрыть свою досаду, вызванную требованием Мукоки. Но Ваби был слишком рассудителен, чтобы решительно воспротивиться желанию старого индейца. Если тот утверждал, что было опасно провести ночь на этом привале, – ну что ж! – приходилось верить ему и сказать «нет» было бы безумием.

      Тогда, скрывая под улыбкой свое огорчение и стараясь изо всех сил подбодрить Рода, который в этом очень нуждался, Ваби стал снова прилаживать на плечи свой мешок, уже сброшенный на землю. Мукоки в свою очередь подбадривал бедного мальчика:

      – Взобраться на гору. Не очень далеко идти. Две или три мили. Идти медленно. Тогда привал и хороший ужин.

      Кое-какой разгруженный уже багаж был запакован и привязан к санкам, путники