Кодекс калибра .45. Виктор Тюрин

убийств, рэкета и коррупции, который давал им большую власть и еще большие деньги.

      – Эй, малыш!

      Я даже не сразу понял, что это обращаются ко мне, а когда сообразил, то вопросительно посмотрел на мужчину, обратившегося ко мне. Это был высокий и худой мужчина с длинным костлявым лицом и волосами цвета вороньего крыла. Когда увидел, что я смотрю на него, он сказал: – Не хочешь присоединиться к нам, парень?!

      Я снова оказался в центре внимания, но сейчас на меня смотрели с любопытством и насмешкой. У кого она читалась в глазах, у кого скользила по губам. Я прекрасно знал, чем она вызвана. Здоровый парень в измятом и грязном костюме с чужого плеча и перевязанной головой.

      «Бродяга. Босяк», – читалось в их взглядах.

      Несколько смутившись от столь пристального внимания я отрицательно покачал головой в ответ.

      – Джек, а чем этот парень помог? – неожиданно спросил бармен.

      – Джеймс сказал, что это он уложил «макаронника» в проулке.

      – Это чучело? В жизнь не поверю! – саркастически произнес молодой мужчина с наглыми глазами и откликавшийся на имя Фрэнки. – Да у этого фермера только что солома из волос не торчит!

      Все дружно засмеялись.

      – Ты откуда парень? – спросил меня толстяк.

      – Из Аризоны.

      – Что, надоело кукурузный самогон пить? На приличную выпивку потянуло?!

      Шутку Фрэнки встретили новым взрывом смеха. Глупые шутки и дурацкий смех смыли растерянность, и теперь я уже со злостью смотрел на смеющихся бандитов, чем вызвал у них новый приступ смеха.

      – Смотрите на фермера! Прямо как бык деревенский, только копытами землю не роет!

      И снова взрыв смеха.

      – Так ты, малыш, пить будешь или как? – спросил худой мужчина.

      – Я не пью!

      Это было сказано с каким-то детским вызовом. Я сам это почувствовал, а что уже говорить про остальных. Они снова засмеялись.

      – Смотрите, наш малыш обиделся!

      Но новый смех был прерван толстяком: – Хватит! Как тебя звать парень?

      – Дик, сэр.

      – Есть хочешь?

      – Да, сэр! – я сказал это автоматически, еще даже не поняв, хочу ли я есть.

      – Сэмми, сделай ему яичницу, да бекона не жалей!

      Когда передо мной оказалась большая тарелка яичницы с ветчиной, я накинулся на нее, словно хищник на добычу. Доев, стал потягивать лимонад из стакана, бросая, время от времени, взгляды на мужчин, собравшихся у стойки, а спустя некоторое время понял, что я им завидую. Причем не их стодолларовым костюмам, а дружескому отношению друг другу. В их репликах и жестах проскакивало нечто такое, что роднило их, словно братьев. Чем дольше я смотрел на них, тем острее становилось чувство одиночества. Отвернувшись, стал смотреть в окно. Спустя несколько минут я увидел как подъехала машина, и из нее вылез верзила Дэн. Не успел тот переступить порог, как все замолчали и повернулись к нему. Гангстер неспешно подошел к стойке и так же неторопливо выпил большую кружку пива, поставленную перед ним барменом.

      – Парни, нам предстоит кое-какая