Поднебесная. Гай Гэвриел Кей

краской – проклятие светлокожих людей с северо-запада, откуда она родом.

      Через несколько мгновений она произнесла ровным голосом:

      – Если ты сдашь экзамены, то окажешься в обществе самых честолюбивых людей на земле. Ты можешь решить покинуть Синань – покинуть еще одну жизнь, – но если останешься здесь, при дворе, то будешь жить именно среди таких людей. Они съедят тебя на завтрак, выбросят твои кости собакам и даже не почувствуют, что поели.

      Ее зеленые глаза – знаменитые глаза цвета зеленого нефрита – смотрели жестко и холодно.

      Он помнил, как рассмеялся, немного нервно:

      – Это не поэтичный язык.

      – Да, – согласилась она. – Но я и не поэт. Вы бы предпочли девушку-поэтессу, господин Шэнь? Внизу есть такие, и в других домах тоже. Я могу вам подсказать, господин.

      В каком-то смысле – месть за его собственное замечание, сделанное минутой раньше. Но речь шла и о ее жизни тоже. Это несомненно…

      Прекрасной женщины нефритовая тень

      Всю ночь ждала на мраморных ступенях

      Под мерный стук осеннего дождя

      В окошко мокрое из рисовой бумаги.

      Тай покачал головой. Он вспомнил, как смотрел на нее, сидящую рядом с ним на низкой кушетке, как ему хотелось просто наслаждаться ее красотой, и умом, и близостью, но он боролся с тем, что она сказала.

      Он пробормотал:

      – У женщин это обычно лучше получается, чем у мужчин, не так ли? Следовать всем этим тонкостям?

      – У женщин нет выбора. Нам приходится быть такими, если мы хотим добиться влияния или хотя бы просто отчасти управлять своей собственной жизнью.

      – Я это и имел в виду, – ответил Тай. И попытался улыбнуться. – Ты доверяешь моей изворотливости?

      Она не ответила на улыбку:

      – Это и ребенку известно. Если ты решишь учиться достаточно долго, чтобы сдать экзамены, то окажешься среди взрослых мужчин, которые орудуют словами, как клинками, и ведут друг с другом смертельную борьбу за положение при дворе днем и ночью.

      На это, вспомнил Тай, он тихо ответил:

      – Такие мужчины, как мой брат, ты хочешь сказать?

      Она лишь взглянула на него…

* * *

      Пока Тай бежал по осенней траве от могилы шаманки, он подумал о том, что надо крикнуть и предупредить своих. Потом о том, что надо обогнуть дом и позвать остальных. Но в результате не сделал ни того, ни другого. После он не мог бы утверждать, что тогда мыслил ясно. Это было очень далекое, ужасное место. Он только что раскрыл убийство, а еще он был очень молод.

      Впрочем, эти истины не могли полностью объяснить, почему он ворвался в хижину в одиночку.

      Когда его настойчиво расспрашивали командиры, Тай сказал: если отряд собирался спасти Мешага, – а именно это было причиной того, что они там находились, – то вряд ли им это удалось бы, спугни он криком людей в доме. И еще он считал, что не успеет вовремя обежать вокруг дома.

      Это звучало правдоподобно. Более того, это и было правдой, если подумать хорошенько. Однако Тай не помнил, чтобы