Темные небеса. Михаил Ахманов

а женщина, настоящая женщина! Ей уже двадцать два, и она…

      Зеркало! Ей нужно зеркало!

      Отскочив от двери, Майя включила голопроектор, коснулась клавиши настройки, вызвала зеркальную поверхность – огромную, от пола до потолка.

      Это она?.. Она?.. В потертом распахнутом комбинезоне и горных ботинках, с иглометом у пояса?.. Кожа обтягивает скулы, ключицы торчат, лицо будто бы съежилось, губы поблекли, а под глазами синие тени… И ни единой округлости, приятной для мужского взгляда… Определенно, в прошлом она выглядела лучше, гораздо лучше! Но с той поры минуло больше двух лет – двадцать восемь полуголодных месяцев, если быть совсем уж точной.

      Что же ты так медлил, Марк?.. Почему не пришел тогда, когда мои щеки были свежи, глаза сияли, а грудь была упругой и полной?.. Где же ты был, любовь моя, куда исчез на целых девять лет?.. И помнишь ли Майю Серано, подружку твоей сестры?..

      Она вздохнула, снова подошла к дверям и стала ждать.

* * *

      – Это она, Майя Серано, – сказала Ксения, помогая Марку выбраться из саркофага. – Ты ее помнишь?

      – Помню. Черные глазищи в пол-лица, черные волосы до плеч… Надеюсь, с нею все в порядке?

      – Нет. Ее семья погибла, когда дроми разрушили Ибаньес, но лучше ей об этом не напоминать. – Ксения протянула ему комбинезон. – Вот, оденься. Как ты себя чувствуешь?

      Марка слегка покачивало.

      – Слабость, – пробормотал он, – проклятая слабость…

      – Это пройдет. Ты был восемнадцать дней на внутривенном питании. Хочешь есть?

      – Нет, пожалуй, нет. – С помощью сестры Марк натянул одежду и башмаки. – Ты выросла, малышка, но похудела. Почему?

      – У нас не хватает продуктов, Марк. Склады и элеваторы во всех поселениях сгорели, сельскохозяйственные роботы уничтожены, два года мы ничего не сеем и не собираем урожай. Ты удивишься, когда узнаешь, что мы едим.

      – Бедная моя… – Он попытался обнять Ксению, но она отстранилась, упрямо встряхнув головой.

      – Не надо меня жалеть. Всем приходится трудно, братец, и многим – куда тяжелее, чем мне. Я по крайней мере знаю, что все вы живы – ты, мама, отец… Или?..

      В ее глазах метнулся страх, и Марк торопливо произнес:

      – Никаких «или», детка, мама с отцом на «Урале». Это флагман Седьмой флотилии, и сейчас они патрулируют границу около Новой Эллады. Далековато от Тхара, но отец сюда придет. Придет или пришлет кого-нибудь, я верю! – Он подумал о «Мальте», о трех фрегатах, о сотнях погибших, и опустил голову. – Жаль, что в этот раз не получилось… Мы не думали, что здесь так много жаб…

      Голова у Марка кружилась. Он покачнулся, оперся руками о крышку реаниматора и перевел дыхание. Ксения обхватила его за пояс, поддержала.

      – Помнишь! Но после, после… это наше с тобой, только наше, а Западному штабу нужна информация, нужно знать, что происходит на Земле. Мы как осколок разбитого сосуда… столько месяцев никакой связи, ничего… Мы даже не знаем, что творится на Рооне…

      Надо