Записки «ренегата». К. А. Згуровский

основном по мелочи, больше по инерции, но подолгу – за выбитое стекло запросто могли дать 3–5, а то и 10 лет!

      Оставляю читателю возможность самим решить, верить ему или нет. По словам охотников, пальцы ему отстрелили, когда он решил набить морду соплеменнику, у которого был с собой карабин. Оба были пьяны вдребезги, поэтому стрелок, попадавший белке в глаз, промазал по двигающемуся на него Николаю. Дело в том, что у аборигенов отсутствуют ферменты, расщепляющие алкоголь, поэтому его воздействие на них гораздо разрушительнее, чем на русских. Трезвые, они милейшие, радушные люди, но выпив, быстро хмелеют и тормоза отпускают. Этим часто пользуются недобросовестные торговцы, выменивая у них на водку шкуры, икру и рыбу. Несмотря на свою малочисленность и создание различных ассоциаций, эти люди довольно разобщены огромными расстояниями, языковыми барьерами, традициями – одни традиционные охотники, как, например, удэге, другие – больше рыболовы, как, например, нанайцы.

      Один мой приятель – Юра Заславский рассказывал, как возил икру лососевых, занимаясь акклиматизацией дальневосточной горбуши в других районах России[20]. В путешествии по реке Амур его сопровождали два представителя этих малочисленных народов, оба довольно запущенного вида. И вот, когда сидели у костра, один из них резко встал и ушел в темноту. Второй крикнул ему вслед: «Ты куда»? и, не дождавшись ответа, констатировал: «Во – зверь был, зверь остался!».

      Вообще, работая в тайге, сталкиваешься порой с разным людом – так, наш однокашник по фамилии Мещеряков, худенький очкарик по кличке «Мещеристое тело», был убит своими подчиненными – бомжами, нанятыми «бить», то есть копать шурфы[21], из-за того, что не дал им похмелиться.

      Глубокое уважение вызывали старые полевики, интеллигенты. Мне посчастливилось работать студентом в экспедиции на Камчатке и Курилах с известным зоологом профессором Гордеем Федоровичем Бромлеем (фото 7). Семья Гордея Федоровича попала в Санкт-Петербург чуть не во времена Петра I. Как я узнал из воспоминаний еще одного славного петербуржца-ленинградца – Александра Городницкого, их именем до революции назвали даже одну из улиц города – Бармалеевскую! Этой семье до революции принадлежала фабрика «Красный треугольник». Это Гордей Федорович научил меня играть в старинную испанскую карточную игру канасту, поражал энциклопедическими знаниями (подобно еще одному человеку, которого я бесконечно уважал, – гидробиологу Киру Назимовичу Несису) – он, казалось бы, знал практически все. Мы с ним ездили в горную «Камчатскую Швейцарию» – Эссо с горячими источниками и на острова северной гряды Курильских островов – Парамушир и Шумшу. На островах мы почти спустились в кратер вулкана Эбека, помешал наплывший туман, но запах серы и голубое озеро на дне вулкана запомнились навсегда. На острове Шумшу нашли остатки японских танков и самолетов, бастионы и бункеры, построенные, по слухам, пленными китайцами, которых японцы тут же и

20

Другое дело, хорошо это или нет, успешная акклиматизация камчатского краба и лососей с Дальнего Востока в Баренцевом море до сих пор вызывает массу споров.

21

Грубо говоря, ямы для изучения слоев почвы или скальной породы.