Русский Тичборн. Секретное следствие. Александр Шкляревский

вступился Григорий Дмитриевич, – что бывают поразительные сходства физиономий… Я узнал…

      – Что вы мне говорите, – горячо перебил его Масоедов, – у меня ястребиные глаза. Если я раз увижу человека, то помню его рожу всю жизнь. а то я не узнаю Ксенофонта, который служил у меня десять лет в Петербурге. Он вор!.. Он украл у меня десять тысяч. Его всюду разыскивали и не могли найти.

      Григорий Дмитриевич было недоверчиво взглянул на Пархоменко, но тот пожал плечами и отрицательно покачал головою, так что Перецепин не знал, что и думать о своем племяннике.

      – Я вам докажу, – кипятился разгорячившийся Митрофан Александрович, – что это самозванец. Вот я его сейчас проэкзаменую, шельму. Ты в котором году поступил, говоришь, на службу?

      – Собственно, ваше высокородие, я поступил в тринадцатом году, сначала в М-ское земское ополчение, но эта служба у меня, не знаю по какому случаю, пропала. Вероятно, был не занесен в списки; потом меня в 181* году перевели в N-ский гусарский, и с этого времени пошла моя настоящая служба.

      – При вступлении в Париж к какому корпусу был причислен ваш полк?

      – Ко второму-с, ваше высокородие.

      – Кто был корпусным командиром?

      – Граф Алексей Петрович Н., дивизионным – генерал-адъютант фон П., а полковым – генерал-майор С-ов.

      – Верно, каналья, – заметил сквозь зубы Масоедов. – Ты ранен?

      – Никак нет-с.

      – В 1832-34 году не знал ли ты в N-ском гусарском полку офицера, князя Панфилова?

      – Как же, я ихнего эскадрона. Ноне они изволят быть в отставке и в позапрошлом году соблаговолили заочно воспринимать от святого крещения у меня второго сына. Я знал, – добавил Пархоменко, – всех офицеров нашего полка до 1835 года, а с некоторыми Бог привел видеться уже после отставки.

      – Все это может быть, – перебил его Митрофан Александрович, – но я тебе докажу, что я не ошибаюсь: ты – мой бывший камердинер Ксенофонт Долгополов, – вор и ныне самозванец… Иначе, после этого, я не полковник Масоедов.

      Б-ский городничий, отставной пехотный подпоручик Бобанов, явившийся по приглашению, хотя не видел достаточных данных к арестованию знакомого ему вахмистра Пархоменко, но, будучи человеком из простого звания, малограмотным, занимавшим свою должность из милости, побоялся влияния и богатства полковника Масоедова, и Пархоменко был арестован. В тот же день к Z-скому губернатору посланы были две эстафеты: одна – от городничего, с донесением о происшествии, другая – от Масоедова, в которой он просил участия губернатора в этом деле, производства строжайшего следствия и назначения для этого особо распорядительного чиновника, а также о перемещении Пархоменко из-под ареста при городской полиции под строгий караул в местный тюремный замок.

      Закипело дело, взволновавшее всю губернию. Все были убеждены, что полковник обознался, и с нетерпением ждали, чем все кончится. Одни злорадствовали, другие сожалели о Масоедове, а третьи переносили это сожаление на Пархоменко, опасаясь, что бедный человек может безвинно просидеть несколько лет в тюрьме, а затем дело затушат безо всяких последствий