Экспресс «Черный призрак». Филип Рив

уж плохо. Может, ее одежда даже до сих пор в моде. Возможно, еще есть шанс связаться с кем-нибудь из тех, кого она знала, а не как раньше. Но она никогда не слышала, чтобы кому-нибудь срезали срок заморозки (за что, за хорошее поведение?). Так что, вероятно, произошла ошибка.

      Может быть, ее выпустили вместо какой-нибудь другой несчастной ледышки. Она решила молчать об этом, пока шла по красной линии к последнему помещению. Там были настоящие окна: через них лился солнечный свет. По виадуку, который изгибался над холодной тюрьмой, ехал поезд. Ее ждала настоящая женщина, хоть она и проявляла к Чандни не больше интереса, чем к проводным куклам.

      Незнакомка надела ей на запястье браслет-маячок и сказала:

      – Твоя сестра тебя ждет.

      – Моя кто?

      Женщина указала на стеклянные двери, ведущие в устланную ковром приемную. Там стояла еще одна женщина, ее лицо было скрыто прядью черных волос; она наклонилась вперед, чтобы рассмотреть один из плакатов на стене.

      – Твоя сестра. Она проделала путь от Центральной станции, чтобы забрать тебя. Вам разрешено вернуться туда вместе. Советую оставаться там. Нам на Каравине не нужны такие, как ты.

      Интересно выходило – Чандни знала наверняка, что у нее не было никакой сестры. Так что, скорее всего, девушка, ожидавшая в вестибюле, была сестрой другого заключенного, которого следовало разморозить вместо Чандни. И уж тем более она заметит ошибку, как только увидит Чандни, и Чандни уволокут обратно и заморозят в гелевой ванне еще на девять лет и шесть месяцев – перспектива, которая вдруг показалась ей настолько пугающей, что она задрожала, чуть не заплакав, как маленькая девочка.

      Но сдержалась.

      – Ладно, – сказала она и направилась к дверям приемной, говоря себе, что возникнет минутное замешательство, когда эта дама увидит, что они разморозили не того человека, и в этот момент Чандни воспользуется шансом и сбежит. От холода у нее подкашивались ноги, но если она доберется до К-трассы, то, может быть, сумеет сесть на поезд, который любезно доставит ее на другую планету.

      Двери разъехались. Женщина в холле обернулась. Она была старше нее и совершенно ей незнакома. Но при виде Чандни ее простое желтоватое лицо вдруг расплылось в очаровательной улыбке.

      – Чандни! – воскликнула она слишком громко и подошла, чтобы заключить ее в первые настоящие объятия с тех пор, как Чандни была ребенком.

      – Что ж, это странно, – сказала Чандни, уткнувшись в воротник пальто из искусственного меха своей ненастоящей сестры.

      – Мне так много надо тебе рассказать, сестренка, – по-прежнему деланно громко сказала незнакомка, хватая Чандни за руку и едва ли не силком вытаскивая наружу, в туманный солнечный свет. – Я все объясню, как только мы сядем в поезд. Идем! Если поторопимся, то успеем на рейс двадцать шесть тридцать два…

      Поезд 26.32 до Центральной станции ждал на платформе: большой локомотив «Нгуэн-60» с вереницей двухэтажных серебристых вагонов. Увидев его, Чандни