Гангут (Собрание сочинений). Владимир Шигин

определять его оскорбительность и язвительность должна не соленость, а юмор – чем смешнее, тем оскорбительнее. При этом в искусстве овладения «загибами» существовала еще одна существенная особенность. Произносился "загиб" исключительно на едином выдохе, а поэтому, овладев "малым", не все были способны овладеть "большим загибом", так как попросту не хватало объема легких.

      Высшим же шиком считалось сопровождение речитатива соответствующими жестами, так называемыми «показами», которые тоже были выстроены в определенном порядке в строгом соответствии с соответствующим «загибом» и не могли повторяться! Со стороны непосвященным это, по видимому, напоминало нечто среднее между плясками гвинейских папуасов и корчами эпилептика, но настоящие ценители высокого искусства получали от прослушивания и лицезрения этого действа истинное наслаждение!

      Легенда приписывает «создание» так называемых «матерных загибов» Петру Первому. Число слов в них колеблется от 30 до 331. «Загиб» предполагал употребление определенного количества матерных слов и выражений, которые должны были быть построены определенным образом. Искусство «загиба» предполагало, что не «соленость» должна была определять оскорбительность и язвительность «загиба», а юмор – чем смешнее, тем оскорбительнее!

      Умение материться не абы как, а с «загибами» и с «показами» почиталось и среди матросов, и среди офицеров. И весь российский адмиралитет, и офицерство, да и сами матросы всегда искренне считали, что «матерные загибы» были больше «искусством», нежели бранью…

* * *

      История донесла до нас немало веселых и, порой весьма поучительных историй, связанных с моряками российского парусного флота. Шутить на нашем флоте умели во все времена. Да и как иначе, когда порой именно соленая морская шутка помогала выжить в условиях той нелегкой и предельно жесткой службы. Начало российскому флотскому анекдоту положил сам родоначальник отечественного флота Петр Великий. Вот лишь несколько примеров петровского юмора:

      «Осмотрев 60-пушечный корабль «Петр и Павел», заложенный еще в 1697 году руками Петра в Голландии, – государь обратился к капитану с словами: «Ну, брат, в войске сухопутном я прошел все чины: позволь же мне иметь счастие быть под твоей командой».

      Изумленный капитан не знал, что отвечать.

      – Что же вы, господин капитан, не удостаиваете меня своим приказом! С какой должности обыкновенно начинают морскую службу?

      – С каютного юнги! – отвечал изумленный капитан.

      – Хорошо! – сказал монарх. – Теперь я заступаю его место.

      – Помилуйте, Ваше Величество!

      – Я теперь здесь не Ваше Величество, а начинающий морскую службу, в звании каютного юнги!

      Капитан все еще думает, что государь шутит, и сказал:

      – Ну, так полезай же на мачту и развяжи парус!

      Монарх, не говоря ни слова, побежал на мачту по узкому трапу. Капитан едва не умер от страха, и весь экипаж обомлел, увидев отважность совершенно