Владимир Красное Солнышко. Борис Васильев

не добудешь, великий князь.

      – Я еще не великий князь.

      – Тебе это предрек слепой кудесник в селище Гнездово под Смоленском.

      – Откуда ты знаешь?

      – Знаю.

      – Но мы одни были в пещере.

      – Слухами Русская земля дышит.

      Владимир вздохнул, сказал с горечью:

      – Не по плечам ноша.

      – Богатыри помогут. Покойная великая княгиня Ольга всех богатырей под тебя собрала.

      – Бабки у меня больше нет, посадник. И матушка моя пропала.

      – Знаю, князь Владимир.

      Помолчали. Потом Владимир, еще раз горько вздохнув, произнес:

      – Ну, веди в княжеский дворец.

      – Туда нас и везут.

      Княжеский дворец располагался за городской чертой, почему новгородцы и не обращали на него никакого внимания. Кормчий знал к нему протоку, и тяжелая торговая насада вскоре там и ошвартовалась. И все быстро, чтобы не привлекать внимания, сошли на берег. В том числе и воины Яромира.

      – Разве ты не возвращаешься в Киев? – Владимир был очень удивлен.

      – Повеление великой княгини не может быть отменено, новгородский князь.

      Эта новость обрадовала юного новгородского князя. Он сразу понял, что опытная, проверенная в боях дружина расчетливого и решительного Яромира поможет ему справиться с неукротимым свободолюбием новгородцев.

      – Я выеду в Новгород через два дня. Ты со своей дружиной останешься здесь.

      – Я знаю, когда мне появиться, князь.

      Передохнув, все обдумав и обговорив с Ладимиром, новый новгородский князь все же долго не мог собраться с духом. На это как раз и ушло целых два дня.

      – Корзно великокняжеское накинуть не забудь, – посоветовал Ладимир.

      – Зачем? Я не великий князь.

      – Будешь. Если накинешь.

      Лишь на третьи сутки Владимир вместе с Ладимиром выехал в Новгород, оставив Яромира с дружиной на княжьем дворе.

      Он сразу ожидал яростного отпора, драки, но новгородцы пока никого не тронули, хотя на вечевой площади их было предостаточно.

      – А говорили – «новгородцы», – проворчал Добрыня. – Тут и не подерешься…

      В княжеском дворце Владимир по совету Ладимира все же надел парадный княжеский наряд, украшенный присланным из Византии золоченым оружием. Он очень волновался, в голове было пусто, и о чем говорить со своенравным новгородским народом, он не знал. Но был уверен: сказать какие-то слова просто необходимо…

      – Говори от сердца, – посоветовал Ладимир.

      Так он и не придумал ничего путного. А тут прибыли тиуны посадника с герольдом и трубачом. Ждать больше было уже невозможно, площадь бурлила, гомонила, ругалась, а кое-где уже и дралась для разминки и поднятия настроения. И новый новгородский князь вышел к посланцам и покорно поплелся в торжественной процессии, понимая, что он проиграл свой первый день.

      Ревела труба, кричал герольд:

      – Дорогу князю Владимиру Новгородскому! Дорогу князю Владимиру Новгородскому!..

      Пропустили. Даже на помост перед