Вся правда о войне. Причины. Итоги. Потери. Александр Русаков

таким ученым и не очень ученым мужам неплохо бы было проверять фактами реальных событий и их результатов. Чьи же танки, в конце концов, в 1941 году были заметнее в боях, прорывали оборону, окружали войска, совершали рейды по их тылам?!

      Итак, почему же советские танки подсчитываются по официальным данным, а немецкие и союзные им – по трудам их побежденных генералов? Это является совершенно недопустимым в методологическом отношении. Пусть даже эти генералы и писали о том, что они для своих подсчетов использовали самые достоверные источники из архивов немецких ведомств. Вот только где эти архивы и кто их проверял? Что касается победных реляций других немецких генералов об уничтожении и захвате в начале войны в общей сложности многих тысяч советских танков, то ничего особенного в этих заявлениях нет. Кроме нескольких тысяч реально участвовавших в начале войны в боях и в большинстве своем действительно подбитых немцами (понятно, что в основном легких и устаревших), были еще и многочисленные танки, оставленные на территории воинских частей и в мастерских, брошенные на маршах или во время боя вследствие поломок или небольших повреждений, отсутствия горючего, запчастей и т.д. Но были еще и обычные для подобных донесений преувеличения и двойной учет.

      Да, возможно, что, как указано в докладе начальника ГАБТУ, общее количество советских танков в июне 1941 года превышало 23 тыс. единиц (хотя, скорее всего, оно было все-таки несколько завышено) [110], а их число превышало число танков, которыми обладали в это время Германия и ее европейские союзники, более чем в 2 раза или даже в 3 раза. Но где реально были все эти танки в грозные первые дни начала войны и в каком состоянии они находились? Ведь в июне 1941 года в бой вступили не те танки, которые значились на бумаге, а те, которые были на фронте, находились в исправном состоянии, были заправлены горючим, имели необходимое оснащение и, в конце концов, наличие членов их экипажей.

      Подводя итоги рассмотрению вопроса о мощи танковых войск противостоявших друг другу на фронте сторон в первые дни войны, следует еще раз отметить, что точное соотношение количества имевшихся у них боеспособных танков и САУ (штурмовых орудий) не известно никому. Больше того, его установить невозможно. Сам же автор на основе приведенных выше данных это соотношение может оценить приблизительно так: до 4,5 тыс. – в войсках Германии и ее союзников, около 4 тыс. – в войсках СССР, в том числе по танкам новых типов: свыше 1,5 тыс. – в войсках Германии, около 0,5 тыс. – в войсках СССР.

      Кроме того, можно вполне предположить, что еще 5—6 тыс. советских танков, находившихся к началу войны в западных приграничных округах в исправном или почти исправном состоянии, в том числе около 0,5 тыс. машин новых конструкций, должны были и могли быть введены в бой в течение нескольких дней после начала войны. Однако многие из них были введены в бой с запозданием, а немало из них и вовсе так и не были использованы в борьбе с врагом: брошены, выведены из строя, чтобы не достались врагу,