Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина. Вадим Эрлихман

что ушел из штетеле (местечко. – В.Э.). В свободное время мама Кордонкова обучала своих дочек и меня польскому языку и грамоте. Папа Кордонек показывал мне секреты иллюзионистских трюков. Моя невзрачность и невесомость очень подходили для факирских выступлений. Я научился ложиться на утыканную гвоздями доску, глотать шпагу, поглощать и извергать огонь…

      Я тогда действительно радовался жизни, как птица, вырвавшаяся из клетки. Может быть, это и были самые лучшие годы моей жизни. Я потом уже никогда не мог без волнения смотреть на бродячие цирки, встречая их на своем пути».

      Гура-Кальвария, куда Вольф Мессинг вернулся во время Первой мировой войны

      Согласно Шенфельду, в цирке Мессинг провел почти два года до начала Первой мировой войны, когда сыновей Кордонека забрали в царскую армию, и труппа распалась. После этого мальчик вернулся в Гура-Кальварию, но, привыкнув к вольной жизни, не смог выносить тиранство отца и отправился в Варшаву, чтобы по совету Кордонека разыскать там антрепренера Кобака. Тот определил его в цирк-шапито – там-то Мессингу и пришлось изображать спящего в хрустальному гробу, глотать огонь, выступать с лилипутами и бородатыми женщинами. Вероятно, нечто подобное в его жизни и правда было – иначе трудно понять, где он научился навыкам циркового мастерства и обращению с публикой, – но сказать об этом что-то определенное трудно. Красочное описание цирка в повести Шенфельда, скорее всего, отражает воспоминания не Мессинга, а самого автора, который тоже увлекался цирком и вполне мог приписать герою собственные детские воспоминания.

      Если Вольф провел годы войны в родной Польше, то ему, как и всем его землякам, пришлось несладко. Уже в октябре 1914 года в районе Гура-Кальварии развернулись ожесточенные бои между русскими войсками и вторгшейся в Польшу 9-й немецкой армией. Спасаясь от обстрелов, большинство горожан бежали на восток Польши, где жестоко страдали от голода и холода. Еще в августе всех евреев решено было выселить из окрестностей Варшавы, как возможных пособников врага, но в ноябре русское командование разрешило вернуть их обратно «ввиду бедственного положения». Летом 1915 года русские войска окончательно оставили Польшу, и Гура-Кальвария оказалась в руках немцев. С тех пор в городе было относительно безопасно, и, вероятнее всего, Мессинг жил там, учился в йешиве и работал в саду вместе с отцом. Так считал и Шенфельд, который в своей повести говорит устами героя: «Гнев отца я смягчил, отдав ему почти все, что заработал. Отец в мое отсутствие вторично женился, и хотя мачеха была добрым человеком, я не мог смириться с мыслью, что она занимает место мамы. Товарищей у меня не было, все от меня шарахались: я был одет как шайгец (молодой нееврей. – В.Э.), курил, редко бывал в синагоге. Я был апикорец – отрезанный ломоть. Отцу я еще более неохотно помогал и в своем штетеле прямо задыхался».

      В мемуарах Мессинг излагает иную версию. Поработав «живым мертвецом» в паноптикуме, он будто бы освоил ремесло факира, а в 1915 году при помощи