На счастливую старость. Сергей Семенович Монастырский

от, однако, по пыльным июньским улицам вышагивал обросший усами лысеющий уже молодой человек от двадцати пяти с видавшим видом матрасом под мышкой, рюкзаком за плечами и связкой книг в другой руке.

      Рядом с ним семенила совсем еще юная девушка, с явно, не по размеру мужскими зимними ботинками на худых ногах с набитым чем- то холщовым мешком за плечами.

      Парень шагал широко и серьезно, а девушка семенила, догоняя его, спотыкаясь и падая.

      Из за звука очередного падения парень оборачивался и каким –то ровным голосом спрашивал:

      – Тебе помочь?

      – Не, не! – испуганно отзывалась девушка, поспешно вставая.

      То, что они держали в руках и за плечами, было все их имущество, с которым они перебирались с одной квартиры от приютивших их друзей, на другую, к другим знакомым. Это была верная тактика, избранная Валерой Синявским, только что приехавшего из пыльных степей Казахстана поближе к Москве, чтоб начать, наконец, настоящую жизнь.

      В той казахстанской жизни успел он закончить культпросвет училище, создать подпольную и почему – то опасную для советской власти джаз – банду, потрясавшую покой захолустного городка , и быть изгнанным вездесущим КГБ из спокойной республики, но, слава богу, не арестованным.

      В дорогу в опасную неизвестность за ним увязалась эта восемнадцатилетняя девушка, жившая одна с престарелой бабушкой. Была она фанатично влюбленной в несильно молодого уже джазмена и посещала все его выступления.

      Родителей у обоих не было и ничто не мешало им начать новую жизнь.

      Городок этот выбрал Синявский не случайно – были у него тут друзья из более серьезных джазовых групп, приезжавших послушать казахских подпольщиков.

      Вот так, и начинали свою новую жизнь Валерий и Лола Синявские, живя по две – три недели у одних, потом у других.

      Впрочем, одной фамилией они объединились не сразу, года два носили свои, но делать нечего, пришлось объединиться. Главным образом потому, что к тому времени устроился Валерий в филармонию, где обещали дать общежитие, но чтобы дали отдельную комнату, надо было быть человеком семейным.

      И жизнь как–то сразу заладилась. Должность у него была не велика – аккомпаниатор у провинциальных певичек и по совместительству – настройщик клавишных.

      Но удивлял Валера другим. У него вдруг открылись недюжинные организаторские способности. Главным образом из–за отсутствия комплексов и присущей здоровой наглости.

      По справочнику узнавал он телефон, какого–нибудь зав. отдела министерства культуры страны.

      – Иван Петрович!?– бодро и басом вопрошал он в трубку.

      – Да, – неуверенно, на всякий случай отвечал Иван Петрович.

      И не давая тому опомниться, Синявский солидно продолжал: