Мент для новых русских. Александр Золотько

сдвинул предохранитель:

      – Без патрона в стволе?

      – А где ты видел идиота, который таскает на себе пистолет с патроном в стволе? – вопросом на вопрос ответил Егоров.

      – Я вот, например, – сообщил Гринчук и передернул затвор. – Выходи из машины.

      – Шутишь?

      Пистолет грохнул над самым ухом Егорова, пуля ударилась в ствол дерева слева от машины. Егоров взвыл от неожиданности.

      – Я говорю – из машины, – сказал Гринчук, и Егоров понял – капитан не шутит. – Выходи строиться. И не вздумай бежать.

      Егоров облизал разом пересохшие губы. Он помнил, как Гринчук в тире демонстрировал стрельбу в движении. В опера Гринчук пришел из спецназа и навыки свои поддерживал постоянно.

      – Аккуратно вылезаем из машины, – сказал Гринчук, сопровождая каждое движение Егорова стволом пистолета, – и садимся на травку спиной к дереву. А мы тем временем…

      Капитан извлек из кармана наручники и приказал Егорову защелкнуть их на щиколотке правой ноги.

      – Смотрел французский фильм «Продажные»? – спросил Гринчук присаживаясь на водительское сидение «жигулей» напротив Егорова.

      Локоть правой руки с пистолетом он положил на руль. Дуло уставилось между глаз Егорова.

      – Так смотрел? – переспросил Гринчук.

      – Нет, – прошептал Егоров. – Ты с ума сошел?

      – Так вот в этом фильме полицейский показал своему молодому напарнику, что с браслетом на ноге далеко не убежишь. Это я так, на всякий случай.

      Рядом с ними, возле самых ног Егорова, пробежала серая по причине летнего времени белка.

      – Так о чем это я? – Гринчук проводил зверька взглядом и почесал левой рукой кончик носа. – Ах, да, о стукачах. Ты в курсе, что Бороду сегодня утром отпустили?

      – Отпустили? – попытался удивиться Егоров.

      – На все четыре стороны. Кассетка накрылась. Единственное доказательство его вины пропало из кабинета в райотделе милиции. И у Гены Загоруйко будут очень большие проблемы. Не уберег и так далее. Правда, грустно?

      Егоров напрягся.

      – Да ты не принимай все это слишком близко к сердцу, Валечка, – улыбнулся одними губами Гринчук. – Тебя это не коснется никак. На тебя никто и не подумает даже.

      – А что на меня думать? – выдавил Егоров, лихорадочно пытаясь понять, что именно задумал ненормальный капитан.

      – Дай-ка мне свое удостоверение, – попросил Гринчук.

      – Зачем?

      – Я могу его и сам забрать, потом, но не люблю в карманах покойников копаться. Брезгую, – спокойно пояснил Гринчук.

      Очень спокойно. Настолько спокойно, что Егоров сразу поверил ему и торопливо достал из кармана удостоверение и бросил капитану.

      – Дурацкая жизнь, – покачал головой Гринчук. – Один капитан милиции целится в голову другому капитану милиции. Как в плохом иностранческом кино. А ведь мы с тобой, Валя, очень похожи. Местами. Я бы сказал, диалектически похожи. Я старше тебя почти на десять лет, но оба мы капитаны. У меня карьера не клеится, у тебя идет успешно, но обоим нам майорами не быть. Обидно?

      – Ты с ума сошел, Гринчук, –