Под позолотой кровь. Александр Золотько

выталкивала его из себя только для того, чтобы он мог войти в нее по-другому, чтобы боль стала невыносимой и, наконец, принесла ей облегчение. Палач знал, что в тот момент, когда он будет входить в нее, резко и грубо, Даша забудет обо всем, кроме свой боли и своей правой руки. А ее правая рука, как и тогда, много лет назад, будет шарить по кровати в поисках ножа. Даша будет пытаться дотянуться до ножа, не найдет его, но пальцы все равно сомкнутся вокруг несуществующей рукояти, и правая ее рука резко ударит его в бок, под левую руку. Так было всегда. Так будет всегда. Палач почувствовал удар.

      Для него это было сигналом. Он застонал, и тело его несколько раз дернулось, словно в агонии. И отзываясь на его движение, ее тело выгнулось, по нему прошла судорога оргазма. Наслаждение и отвращение. Палач никогда не спрашивал Дашу о том, что именно она ощущает в эти секунды и тем более никогда не спрашивал ее о том, что испытала она тогда, в тот раз. Но он все равно понимал ее. По той причине, что и сам ощущал нечто подобное. Острое наслаждение и ненависть. Возбуждение и отвращение. Как и она. Только ненавидел он в эти мгновения себя, свое тело, свой мозг, которые не могут справиться с инстинктами.

      Он не хотел, не имел права испытывать наслаждение от происходящего. И испытывал его. Никогда и ни с кем у него не возникало желания причинить боль ради собственного наслаждения. Да и не возбуждало его насилие никогда. Кроме вот этих минут с Дашей. Когда с ним это произошло первый раз, когда первый раз настиг его оргазм одновременно с Дашиным ударом, когда понял он, что ему не нужно притворяться и изображать предсмертные судороги, Палача стошнило.

      Даша затихла. Теперь она будет спать несколько часов и в это время он должен быть возле нее. Только в эти несколько часов забвения Даша будет просто женщиной, которой не нужно ничего, кроме нежности. Сквозь сон она будет искать его руку, прижиматься к ней губами, а он, Палач, будет осторожно гладить ее волосы и плечи, будет слушать ее дыхание. Иногда она даже разговаривает во сне, детским голосом рассказывает о чем-то, а он старается не слушать, того, что она говорит.

      Даша уснула, а Палач лежал рядом и думал. Сегодня они уедут из этого города. И он снова будет ждать нового задания, которое позволит увеличить свой счет в войне с людьми. Палач редко о чем жалел. Но было одно, чего он не мог забыть, и что выводило его из равновесия.

      Он не мог отомстить тому насильнику, который сделал это с Дашей. Он не мог этого сделать потому, что это сделала сама Даша и тем обрекла себя на муки. Тогда ей удалось нашарить нож. Не сразу, потому, что поначалу она пыталась упросить насильника, а потом пыталась его оттолкнуть.

      Лишь когда боль стала невыносимой и пришло осознание того, что Это уже произошло, Даша попыталась дотянуться до ножа, который валялся рядом, и это ей удалось не сразу, несколько раз пальцы только скользнули по нему.

      Ей было очень больно и страшно. Она боялась, что насильник увидит, как она тянется за ножом и сделает что-то еще более страшное. И страх этот перешел в возбуждение,