Узбечка. Бахтиёр Абдугафур

в курсе того, куда была сброшена спецгруппа фашистских диверсантов. И еще одно, лейтенант: эту информацию знаешь только ты, не болтай лишнего. Понял? Удачи!

      – Спасибо, товарищ майор…

      С южной стороны деревня была окружена редким пролеском, а с северной и северо-западной – густым лесом. Разведчики наблюдали за деревней с северной стороны.

      – Товарищ лейтенант, а здесь как будто нет людей, – сказал Сорокин.

      – Люди-то есть, но они сидят в своих домах, – возразил Бобров, осматривая деревню из бинокля.

      – Почему? – опять спросил Сорокин.

      – Дисциплинированные… Привыкли к порядку. Понял?

      Сорокин не удовлетворился ответом. Было ясно, что лейтенант что-то скрывает.

      – Если люди сидят в своих домах, тогда почему мы здесь прячемся? – спросил Литовченко, приподнимая пилотку.

      – Отставить разговоры! – приказал Бобров, продолжая наблюдать в бинокль. – Вопросы зададите потом… Кадырова!

      – Я здесь, – ответила Джамиля.

      – Займи удобное место для наблюдения за деревней. Но без моего приказа не стрелять! – приказал лейтенант.

      Услышав «не стрелять», разведчики поняли всю серьезность ситуации.

      Джамиля давно уже присмотрела удобное место. Сразу после приказа лейтенанта она исчезла среди кустов и деревьев. Бобров, отрывая глаза от бинокля, сказал остальным разведчикам:

      – Это относится и к вам: без моего приказа не стрелять!

      – Есть, товарищ лейтенант, – дружно ответили бойцы.

      Прежде чем они успели закончить разговор, вдали раздался шум двигателя. По дороге, проходившей среди леса, ехали мотоцикл с коляской и автомобиль. В мотоцикле сидели вооруженные люди в военной форме, но тех, кто был в автомобиле, было трудно рассмотреть.

      – Всем занять свои места! – приказал лейтенант.

      Разведчики быстро укрылись за деревьями. Бобров сразу узнал сидящего в коляске мотоцикла парня. Ему было около тридцати пяти лет, в кепке, сером костюме и блестящих сапогах с длинными голенищами… Это был Вишневецкий – худощавый, длинноносый, хмурый человек с тяжелым взглядом.

      Мотоцикл и машина остановились на деревенской улице. Люди, сидящие в мотоцикле, быстро вышли. Парень, который управлял мотоциклом, расторопно открыл заднюю дверцу машины.

      Из салона вышли немецкий офицер и мужчина в черном костюме, в шляпе, интеллигентного вида. Люди Вишневецкого с криками начали заходить во дворы и выгонять жителей на улицу. Женщины и дети плакали, но полицаи не обращали на это внимания. Они избивали людей, толкали их прикладами автоматов.

      – Сволочи! – прошептал Сорокин.

      Наконец люди Вишневецкого собрали население деревни в одном месте. Женщины, старики и дети, мужчин среднего возраста, даже подростков не было видно.

      – Должно быть, мужчины присоединились к партизанам, – предположил Литовченко.

      – Молчать! – оборвал его лейтенант.

      Немецкий офицер заговорил,