Большая книга ужасов – 48 (сборник). Марина Русланова

выдвинул диванный ящик и стал перебирать вещи. Света заглянула в ящик и поморщилась:

      – Вообще-то этот ящик предназначен для хранения постельных принадлежностей.

      – Я храню свои вещи там, где мне удобно, – немного резко ответил Эдик. – И вообще, лучше займись своими делами, точнее, вещами. И учти, ночевать придется в полевых условиях, так что бери теплые вещи и кучу носков.

      Света посмотрела на Эдика как на недоумка:

      – На улице жара за тридцать, зачем мне теплые вещи?

      Мальчик сдержался и терпеливо объяснил:

      – Это в городе днем жара, а ночью в лесу довольно-таки прохладно, я бы сказал, холодно.

      – А носков много зачем?

      – В лесу велика вероятность промочить ноги.

      Света принялась копаться в своем чемодане, а Эдик открыл шкаф. Достал теплую водолазку и свитер грубой вязки, пять пар обычных носков, пару шерстяных, сунул в рюкзак две футболки. Извлек из диванного ящика фонарик, поставил на зарядку аккумулятор. Принес из кухни топорик, железную миску и кружку. Выпросил у отца складной нож. Никита обещал взять нож, но Эдик решил, что второй в походе не помешает. Мало ли, что может случиться с первым, потеряется, поломается. Мама дала пару аэрозолей, гарантирующих спасение от кровососов всех видов.

      На кухне он выгреб из шкафа все имеющиеся в наличии консервы, положил в полиэтиленовый пакет немного сырой картошки, насыпал в пузырек из-под витаминов соли. Мама пообещала сварить утром яйца.

      Эдик поделил провизию пополам, вздохнул и прибавил к своей доле еще несколько банок. В кухню вплыла Света, взглянула на провиант и ужаснулась:

      – Ты все это собираешься тащить с собой?

      – Мы, – поправил Эдик.

      – В смысле?

      – В прямом. Мы потащим все это, ты и я! Я как мужчина возьму кучку большую, ты – маленькую.

      – Я вообще не собираюсь тащить никаких кучек, – надменно фыркнула сестрица.

      – Это как? – растерялся Эдик. – Ты питаться в дороге не собираешься?

      – Естественно, собираюсь, только я это не ем. – Света ткнула пальцем в банку с сайрой.

      – А что ты ешь? – устало поинтересовался мальчик.

      – Будто ты не знаешь?! Я сладости люблю.

      – На сладостях в лесу долго не протянешь, на свежем воздухе у тебя такой аппетит прорежется!

      – Ничего подобного, – капризно выпятила губку Света. – Ничего у меня не прорежется, я к грубой пище неприученная.

      Эдик с трудом сдерживал раздражение. Он-то знал, какой у сестрицы аппетит, наворачивает – будь здоров, а потом еще заедает обед или ужин тонной шоколада. А после жалуется на лишний вес. Так хотелось стукнуть вредную девицу по кудряшкам и послать… в свою комнату. Пусть сидит у телевизора, Барби недоделанная. Но вдруг и в самом деле обидится и останется дома. Родителей жалко, она же им за три дня весь мозг вынесет. Более того, нажалуется мамаше своей полоумной, и та начнет родителей ругать за то, что обижают ее сокровище.

      Он сосчитал до десяти, успокоился и твердо сказал:

      – Хочешь сладостей – бери, но и консервы тебе взять придется. Или ты остаешься дома.