Жорик. Андрей Нощенко

удали и предельно аутентичного шарма. Грузчиком может быть любой мужик с целыми конечностями. Оценить его квалификацию практически невозможно. Просто потому, что никто и никогда всерьез не станет заниматься такой оценкой. На ногах стоит? Предметы в пространстве перемещает? Годится! Совсем другое дело – портовые грузчики. Докеры, так их правильно называть. Они отличаются от прочих примерно так же, как маргарин от вологодского масла. Этого знания вместе с пониманием особенностей такого отличия я совсем не искал и не стремился разобраться в вопросе. Но тесная связь с погрузками-разгрузками в портах родины и за ее пределами компетентно засвидетельствовала правоту авторов стихов и песен. Личное знакомство с некоторыми докерами и наблюдение за их работой из первого ряда оставили смелые и крупные штрихи на моем восприятии действительности. Как минимум – на некоторых его аспектах.

      Конечно, речь не идет об африканских работниках. Рассказ о них может быть долгим и небезынтересным. Только вот относиться он будет, вероятно, к антропологии. В Африке вопрос пропитания до сих пор стоит настолько остро, что дальше него разговор и размышления о смыслах заходят нечасто. Поэтому тамошних ребят и докерами-то не назвать. Другое дело -грузчики Калининградского Торгового Порта. Богатые и добрые традиции этого ремесла с советских времен крепки, пожалуй, во всех портах бывшего Союза. Близость к Европе, фактическое положение анклава в составе России и яркое немецкое прошлое Калининграда только добавляют вариативности судьбам его жителей. Все это вместе превращает портовых работников в удивительно многообразную и пеструю компанию. Наблюдать за ней подчас приходилось идеально круглыми глазами, кратковременно утратив дар речи. Рыбная мука, которую я привозил в Калининград, – предельно сложный и неудобный для выгрузки товар. Да что там для выгрузки! Просто прикасаться к этим мешкам в пятьдесят килограммов было неприятно. А запах! Постояв полчаса рядом с кораблем рыбной муки, стойким ароматом пропитываешься бесповоротно. В Африке о качественной укладке груза в трюм судна мечтать было нельзя. Здоровенный кран просто забрасывал в корабль десятитонные сетки каждые пять минут, а местные грузчики едва трогали мешки, обозначая рациональное использование пространства в трюме. Именно поэтому выгрузка в порту назначения превращалась в серьезное испытание длиной в 3-4 дня. Через несколько первых опытов мне стало ясно, что нужно заказывать правильных докеров. К порту относились штатные бригады, которые работали по разнарядке, куда пошлют. При большом грузопотоке привлекали наемников, как правило, безработных мужиков асоциальной формации. Работали они плохо, и даже количество не помогало им приблизиться к качеству. Норму за смену не выполняли, «вязать» мешки на паллетах не умели, они разваливались и падали в лужи уже на причале. Я громко матерился и грозил санкциями. В ответ меня материли так, что заслушаешься, и предлагали самому лезть в трюм и показать, как надо делать. Проблему можно было решить через Александра Иваныча, второго человека в порту. Не то, чтобы он как-то тепло ко мне относился и хотел помочь. Просто я представлял крупного клиента порта, и отмахиваться от моих просьб ему было неудобно. Иваныч говорил мало и никогда не суетился. Здороваясь с людьми, вытягивал в сторону левую руку ладонью вниз, словно для поцелуя. Высокомерия в этом не было – правая всегда была занята сигаретой. На мои просьбы решить вопрос, который выходил за рамки нечетких и подвижных правил порта, отвечал неизменно: – За деньги Ленина убили! Конечно, решим.

      По наивности молодого идеалиста на первых выгрузках в Калининграде я буквально разбивался в лепешку, стремясь к совершенству. После очередных моих судорог по поводу того, что выгрузка идет непонятно как, и любимой компании грозит демередж (плата за простой судна в порту выгрузки сверх оговоренного срока), Иваныч решился на кардинальные меры. В тот момент он притащил оранжевую каску для того, чтобы привести мой байронический облик искреннего пассионария в соответствие с требованиями безопасности. – Смотри не потеряй, чайник! Обижаться на иронию было некогда, к тому же мужик мне в отцы годился и шутил без злобы, уважительно даже. Я как мог внятно, выбирая правильные и только абстрактные ругательства, сформулировал неновую проблему. Иваныч соображал быстро: – Ладно, выделю тебе Жорика. Шестнадцатая бригада. Элита, бля… От обещания веяло чуть ли не волшебством, но на тот момент я ничего об этих славных парнях не знал. – Что ты! Жорик – настоящая звезда, зарабатывает почти как начальник порта. Заведующая складом Нина Сергеевна искренне дивилась моей неосведомленности. Такой анонс заинтриговал максимально. На следующее утро я спешил в порт, чтобы познакомиться со знаменитостью. Накрашенная как индеец пограничница на проходной порта задержала меня почти на полчаса, хотя мой пропуск действовал еще четыре дня.