Брошенная кукла с оторванными ногами. Александра Маринина

s>Действие происходит в Москве, в квартире модного писателя Сергея Петровича Кайдалова, в наши дни.

      Действующие лица:

      Сергей Петрович Кайдалов, известный писатель, 45 лет.

      Лидия Ивановна, его мать, приехавшая из провинции, около 70 лет.

      Анна Павлова, бывшая балерина, 43 года.

      Комната в квартире писателя. Вся мебель укрыта простынями и полиэтиленом, видно, что помещение готовится к ремонту. Раздается звонок телефона. Вбегает Мама, путаясь в складках длинного красивого халата, спотыкается о спадающие с ног шлепанцы.

      Г о л о с С е р г е я. Мама, если это меня, пусть перезвонят через пятнадцать минут. Я хочу душ принять!

      Мама судорожно ищет трубку, чертыхается, ойкает. Наконец находит в неожиданном месте, но телефон к этому времени уже умолкает.

      М а м а. Ой, божечки, опять не успела… А вдруг это Сереженьке по важному делу звонят? А я опять пропустила, вот курица-то я бестолковая…

      Мама собирается уходить, но телефон звонит снова.

      М а м а. Але, але… Да, Софочка, да, дорогая моя… Что? Уже завтра? Так скоро! Ой, я так боюсь, так боюсь… А это очень больно или можно перетерпеть?… Ну да, вы всегда так говорите. Куда приходить? Сейчас адрес запишу, Софочка, минуточку, найду этот… как его… ну этот… аргонавт-то… а, правильно, органайзер… Никак не привыкну.

      Ищет на столе органайзер, находит, берет ручку, записывает.

      М а м а. Так, записала, дом 8, какая вывеска? Ой, божечки, надо же такое слово придумать… Через «о» или через «а»? Ага, через «о». Записала. И дальше как? Сказать фамилию? Что, прямо вот войти и сказать: «Я – Кайдалова»? Человеку сказать? Ах, он будет там сидеть…

      ПОняла, Софочка, пОняла… Ай, да, понялА, извините, опять забыла, как правильно. Ну вот, я ему сказала, а он что?… Проводит в кабинет? К кому? Ах, ну да, ну да… И потом что? Как, прямо вот так снять всё? И чулки? Ой, божечки, срам какой, перед чужими людьми чулки снимать! А потом что?

      Длинная пауза, во время которой Мама слышит, вероятно, что-то очень страшное. Органайзер из рук падает, а сама она явно слабеет.

      М а м а. И сколько это долго? Два часа? Ой, я не могу, я ж не выживу! Ой, господи боже мой, страх какой! И почем это будет стоить? Сколько?! Четыреста рублей?! Послушайте, Софочка, а вы уверены, что оно мне надо? Может, я обойдусь как-нибудь? Ну жила же я всю жизнь со своими ногами… Ну его к лешему, падикур этот, ну да, правильно, педакюр, ну да, ну да, сейчас я запишу… Ну ладно, надо так надо…

      Раздается звонок в дверь.

      М а м а. Сережа, тут звОнят! Ты откроешь?

      Г о л о с С е р г е я. Мама, сколько раз повторять, звонЯт, а не звОнят! И вообще, я уже под душем стою!

      М а м а. А, ну намыливайся, сыночка, намыливайся! Я сама открою! (в трубку) Але, Софочка, вы еще в трубке? Сейчас я дверь открою, пришел кто-то… Наверное, сестричка пришла Сереженьке уколы делать.

      Мама уходит открывать дверь. Слышно лязганье замка, шаги.

      Г о л о с М а м ы. Здравствуйте, проходите, пожалуйста, вот сюда…

      Входит Мама и следом за ней Анна. Мокрый плащ, мокрый зонт, с которого стекает вода. Анна робко останавливается у порога, оглядывает помещение, делает попытку снять обувь.

      М а м а. Ой, нет, не разувайтесь, у нас и так грязно, у нас тут ремонт. Сережа сейчас выйдет, он там купается. (в трубку) Ой, Софочка, вам такое спасибо, что вы подсказали Сереже уколы делать, ему необходимы витамины, он так много работает, прямо я не знаю… Страшно устает, просто страшно… То интервью, то телевидение, то радио, то в комиссиях каких-то заседает, то на конкурсы его зовут премии всякие присуждать… Ну прямо как депутат какой-нибудь, даже хуже… Сегодня? Нет, сегодня он дома, слава Богу. Когда? В девять-полдесятого? Ага, ага… Кто будет? Мне это записать или запомнить? Ну конечно, Софочка, он обязательно придет, ну что вы, даже и не беспокойтесь. До свидания, Софочка, да, да, целую. (Отключается).

      М а м а. Вы из поликлиники? Вас как зовут?

      Появляется Сергей в коротком банном халате с тюрбаном из полотенца на голове. Мама тут же бросается к нему, закрывая собой Анну, и начинает торопливо говорить, пока не забыла.

      М а м а. Ковалев, Типанов и Дидык.

      С е р г е й. Что? Какой Дидык? Кто это такой?

      Сергей снимает полотенце и начинает вытирать голову и лицо.

      М а м а. Они будут сегодня у Софочки, и я обещала, что ты обязательно придешь.

      С е р г е й (в ужасе). Когда? Сегодня?

      М а м а. В девять-полдесятого.

      С е р г е й. Ну ё-моё! Сегодня такой футбол по телику! Черт бы ее взял, эту Софочку! Зовет меня на свои посиделки, как свадебного генерала, хвастается перед друзьями, дескать, посмотрите, с кем я запросто, кто ко мне в гости заходит! И вообще, мама, прекрати давать обещания за меня. Надо было сначала у меня спросить. Может, я занят!

      М а м а. Сыночка, ну как тебе не стыдно! Софочка такая чудесная женщина, она так много для нас делает, так нам помогает, она вот меня даже на педакур устроила, неужели ты не можешь сделать