История ислама: Исламская цивилизация от рождения до наших дней. Маршалл Ходжсон

полюбить Господа-Творца. Господь заставляет верующих пройти через невероятно суровые испытания, особенно тех, кому Он особо благоволит. Но в конце, когда они готовы поклоняться Ему в полной нравственной чистоте, Он обещает им благость и сострадание. Эти пророки, выражая и развивая свое видение, опирались на древний иранский язык[39] и еврейский (а позже арамейский язык). Хотя со временем эти традиции обрели политический оттенок, ни одна из них не нашла интеллектуального воплощения. Постепенно, развившись в разных направлениях, данные традиции превратились в священное наследие жителей Плодородного полумесяца и Иранского нагорья. В итоге они вытеснили не только клинописную традицию, но и местные наследия.

      Руины дворца Сасанидов в Ктесифоне, Ирак. Фото нач. XX в.

      Следовательно, в период осевого времени косвенно были заложены основы традиций четвертого региона, который обычно называют «Ближний Восток». Мы можем определить границы этого региона от долины Нила до бассейна Амударьи включительно[40]. Центральной частью данного региона являются земли Плодородного полумесяца и иранская возвышенность, именно здесь использовались языки клинописной традиции и арамейский. На этой довольно ограниченной территории с осевого времени и в течение всей исламской эпохи писались книги, которые изучали жители других регионов, создавались учреждения, которые стали образцом подражания для других стран. Письменные традиции, основанные иранскими и еврейскими пророками, создали одно из самых творческих мировоззрений. Эти традиции дали толчок к будущему развитию христианства и манихейства. Уже в период осевого времени та или иная традиция обладала достаточным влиянием, чтобы дать общее название группе последователей. Языками этих традиций были преимущественно семитские и иранский. Следовательно, мы с полным правом можем назвать данную региональную культуру ирано-семитской[41].

      Индивидуальное сознание и новое общество

      Во всех четырех регионах передовые мыслители следовали в одинаковом направлении. Возможно, это результат коммерческого развития того времени и вытекающего отсюда смешения народов (по крайней мере, на территории от Средиземноморья до Индии). В любом случае культурная основа, о которой они говорили, обычно касалась коммерческого урегулирования, гораздо реже – вопросов храма. Мыслители рассуждали об индивидуальном сознании и создавали собственные положения относительно личной рациональной ответственности. Хотя стоит заметить, что формы постановки вопросов и ответов кардинально отличались в своей основе. Но тем не менее существовали пересекающиеся моменты. Индийские мудрецы интересовались, прежде всего, исследованием источников бытия, они разрабатывали утонченные и сложные методы для того, чтобы раскрыть бессознательное. Иногда индийские мудрецы, стараясь преодолеть несправедливость

39

Мы не располагаем надежными письменными подтверждениями зороастрийской традиции до времен Аршакидов (парфянская династия). Ключевые произведения передавались через устную традицию, хотя письменность уже была распространена в восточном Иране в Ахеменидский период. При этом традиция развивалась (и сохраняла отличительные черты языка) так, как если бы она была письменной. Роль таких священнослужителей, как, например, Саена (который упоминается как поборник истины) пока не ясна. Остается вопрос, кем они были – просто носителями знаний или независимыми создателями нравственных норм. Однако вне всяких сомнений Заратуштра является одной из самых значимых пророческих фигур.

40

На мой взгляд, нежелательно использовать термин «Ближний Восток», так как он по многим аспектам вводит в заблуждение. Я предпочитаю определение «регион от Нила до Амударьи». С более подробной информацией об употреблении данного термина можно ознакомиться в разделе об использовании терминов в исламских исследованиях во Введении.

41

Для данного культурного комплекса я предпочитаю использовать термин «ирано-семитский», а не «ближневосточный», поскольку последний термин не охватывает множество необходимых аспектов. Также я стараюсь избегать употребления такого всеобъемлющего термина, как «ориентальный», так как в это понятие входит слишком много значений. По сути, я не вижу необходимости использовать единый термин для всех культурных традиций от Нила до Амударьи. Но тем не менее понятие «ирано-семитский» в данном случае приемлемо. Стоит учитывать тот факт, что со временем остальные традиции утратили свою автономность, и фактически вся региональная культура стала ирано-семитской.

При этом я не подразумеваю генетический смысл определения «ирано-семитский». Я не ставил перед собой цели выделить (если это возможно) иранские, семитские и эллинские корни различных культурных элементов. В данном случае я хотел разобрать, как развивался этот взаимосвязанный комплекс кумулятивных традиций. В ходе этого развития иранские и семитские народы сформировали родственный культурный союз, тем самым отделились от греков и народов, говорящих на латыни. То есть эллинские элементы в гностицизме интересуют меня с точки зрения общего контекста ирано-семитских традиций.