Как раздать долги. Ольга Болдырева

княжескому роду. Думается мне, половину она сама придумала или позаимствовала из учебника по этикету. Но я его не читал и спорить с эльфийкой не собирался.

      – Привет, извини за опоздание.

      Анабель подняла на меня взгляд и улыбнулась. Так понимающе, словно уже все знала.

      – Опять надо куда-то бежать и всех спасать?

      – Ты меня с каким-то героем перепутала, милая. Всего лишь разобраться с прошлым, которое нагло вмешивается в мое настоящее.

      – Ты, главное, к появлению дочки на свет не опоздай. А то не дам поучаствовать в выборе имени, – пригрозила эльфийка.

      – Можно подумать, ты уже не придумала его, – покачал головой, устраиваясь на краешке стула и накрывая маленькую ладошку Анабель своей ладонью.

      – Нет, есть несколько вариантов. Мне, например, нравится имя Ариэль, но есть еще Мирабель, Ниэль и Керриэль.

      – Почему-то я ни капли не удивлен, что все они заканчиваются на «ель» либо на «эль»? Такими темпами нам с тобой придется Элли усыновить – он ведь тоже Азраэль.

      Имена мне категорически не понравились, но говорить это вслух я не стал. Все равно никакого толку. Как Анабель скажет – так и будет.

      – Я постараюсь вернуться. Честно! Очень-очень постараюсь. И тогда придумаю что-нибудь свое! Договорились?

      Анабель откинулась на мягкую спинку стула.

      – Договорились. Если постараешься, обязательно вернешься. Это же ты!

      – Мне бы твою уверенность. Ты же не знаешь, что там может случиться. Все что угодно, и даже больше – никто не знает, что выкинет на этот раз случай. И моих родственничков, веселого крестьянина им в дом, не знаешь тоже.

      Впрочем, без этого попросту было бы неинтересно.

      – Зато я знаю тебя, Габриэль. Не порть настроение ни мне, ни себе. Иди к этим твоим ужасным творцам, и пусть только попробуют тебя подставить! Тогда им никто не позавидует. Удачи.

      Поверхность зеркала пошла рябью. Казалось, что за мгновение она превратилась в воду. И на нее старательно дул огромный невидимка, способный своим дыханием возить по морю парусные суда. Затем секунду ничего не происходило, но мне все-таки удалось зацепиться за один из земных каналов. В зазеркальных глубинах отразился унылый подвальчик. Камера перехода – большой прозрачный куб, оплетенный тонким кружевом магии, – оказалась почему-то в дальнем углу. Видимо, на комнату я смотрел из висящего на стене зеркала. Серые стены и низкий потолок с облупившейся штукатуркой заставляли усомниться, что я попал туда, куда хотел, а именно – в межмировую академию. Хотя, признаться, на нижних этажах, о существовании которых знали единицы, были места и куда более неприятные и устрашающие. А уж что содержалось в них, и вовсе не следовало упоминать.

      К сожалению, я не мог видеть комнату полностью: магия перехода искривляла изображение в зеркале, и казалось, что я смотрел на тусклую картину. Сбоку виднелись ступени, выложенные кафелем, которые уходили резко вверх, видимо, это был выход из подвала.

      Напротив