Муж, который живет на крыше. Наталья Александрова

в приемном покое обычной дежурной больницы собирается контингент специфический – алкоголики, поссорившиеся друг с другом из-за бутылки, или просто лихие ребята с ножевыми ранениями. Всех везут в приемный покой и оказывают помощь в порядке очереди. Кто не дождался и отдал концы – значит, не повезло…

      – Разве ваш холецистит – это настоящая болезнь? – высокомерно вещала крупная толстая старуха с выпученными глазами, обращаясь к невысокой тетке, похожей на жабу. – Это не болезнь, это тьфу! Это одно удовольствие! Вот панкреатит…

      – Вам бы такое удовольствие! – обиженно возражала «жаба». – Я вот сегодня поела капустки со свининкой, так думала – на стенку полезу! Хорошо, я «Скорую» заранее вызвала, еще когда готовила капустку…

      – А вы не ешьте! – резонно заметила бледная молодая женщина с темными кругами под глазами. Женщина прижимала к груди висящую плетью левую руку. Обе дискутирующие особы взглянули на нее с пренебрежением, и «жаба» возмущенно проговорила:

      – Как это? Если хочется!

      – Не ешьте! – передразнила молодую пучеглазая старуха. – Одно только удовольствие – покушать да об жизни с людьми поговорить, а ты и того нас хочешь лишить?

      Она окинула молодую женщину презрительным взглядом и повернулась к «жабе»:

      – Так вот я говорю, это вам только так кажется, что холецистит – болезнь, потому что вы панкреатита не видели…

      Леня оглядывался по сторонам, прикидывая, куда пристроить свою обременительную ношу, и в это время старуха, гордящаяся своим панкреатитом, обратила на него внимание.

      – Притащил! – громогласно проговорила она. – Думаешь, так тебя без очереди пропустят! Даже и не мечтай!

      Она перевела взгляд на бесчувственное тело в Лениных руках и злобно прошипела:

      – У, вырядилась! Ничего, подождешь! Я вот уже три часа сижу, а у меня, между прочим, не что-нибудь, а панкреатит!

      Очередь больных прореагировала на появление нового человека весьма равнодушно.

      Леня увидел наконец свободный стул в самом темном углу помещения и усадил на него свою злополучную пассажирку, осторожно прислонив ее к стене и повыше подняв воротник пальто. Убедившись, что покойница достаточно устойчива и не свалится со стула, он торопливо выскользнул из приемного покоя.

      Едва за ним захлопнулась дверь, в приемном покое появился рослый врач в мятом, заляпанном кровью халате.

      – Больная Курочкина есть? – громогласно осведомился он, оглядев притихших старух.

      – Я, я Курочкина! Олимпиада Самсоновна! – радостно отозвалась гордая обладательница панкреатита.

      – Идемте, – махнул ей рукой доктор и скрылся за дверью, ведущей во внутренние помещения больницы.

      – Я ведь говорила! – Старуха засеменила за врачом, свысока взглянув на свою недавнюю собеседницу.

      Маленькая, похожая на жабу тетка завистливо посмотрела ей вслед и обиженно пробубнила:

      – Панкреатит у нее, так она себя лучше прочих