Все твои грязные секреты. Диана Урбан

это обнаружили. Просто возвратная психология.

      – Обратная, – поправила его я.

      – Неважно. Я все еще считаю, что это розыгрыш.

      – А может, они действительно хотят, чтобы кто-то из нас погиб. – Саша показала на бомбу. – Или чтобы мы все умерли.

      Скотт нахмурился.

      – Не понял.

      – Если бы у нас в руках оказались нож или пистолет… кто знает, как все обернулось бы? Сколько людей были бы заколоты или застрелены? Но, вероятно, этот яд действительно не самого опасного типа и его достаточно, чтобы убить только одного человека.

      Я кивнула, понимая ход ее мыслей.

      – Но зачем? Учитывая, в каком положении мы оказались, какая им вообще разница, что случится с остальными? – спросила Прия.

      – Потому что, – сказала я, почти перейдя на шепот, – они хотят, чтобы остальные жили с мыслью о содеянном.

      Саша кивнула.

      – Именно.

      – Боже. – Робби вытер лоб.

      – О господи, – произнесла Прия. – Это невозможно. Это совершенно невозможно.

      Я шагнула к ней, инстинктивно стремясь ее успокоить, но она, съежившись, отшатнулась от меня. У меня в горле словно застыл тяжелый камень. С трудом проглотив его, я повернулась к Диего:

      – А ты как думаешь, шприц настоящий?

      Диего оттянул воротник рубашки.

      – Я хотел сказать, что у нас нет никакой возможности это проверить. Скотт правильно сказал – мы не можем рисковать. Я не хочу выпускать из него ни капли. Если это сверхопасная разновидность яда и она попадет в воздух, кто-то может ее вдохнуть и это окажется смертельным.

      – Думаю, нужно исходить из предположения, что яд настоящий, – сказал Робби. – Верно?

      Я переглянулось с Диего, который стоял, потирая подбородок.

      – Не знаю. Может, он и правда настоящий. Но я не знаю.

      – Нет, нет… я имею в виду… – Робби облизал губы и нахмурился, словно ему сложно было облечь свои мысли в слова. – Нужно думать, будто вся эта история реальна. Яд, бомба – все это настоящее. Ну ладно, если не настоящее, отлично… мы введем кому-то эту хрень, и ничего не случится. Но нам все равно придется кого-то выбрать и отравить этого человека – в случае, если окажется, что и яд, и бомба настоящие. – Он кивнул в сторону бомбы. – Потому что мы не можем допустить, чтобы нас всех убило бомбой.

      Все застыли. Интересно, у них сердца бились так же быстро, как мое? Я прижала руки к груди, чувствуя, как по ключицам стекает пот. Мне показалось, что в комнате с каждой минутой становится все жарче.

      – Так что нам делать? – хрипло спросила Прия.

      – Нам придется через это пройти, – сказала Саша. – Нам придется сделать выбор.

      11 месяцев назад

      Одиннадцатый класс, февраль

      Я пыталась продержаться как можно дольше. Но в итоге получилось, что я ползла на четвереньках к Саше, умоляя ее, чтобы она спасла меня.

      – Я сдохну через сорок пять секунд, – прокричала я. – Сорок четыре, сорок три. Оживи меня, оживи меня.

      Но Саша была слишком занята вопросами собственного