Перри Мейсон. Дело о мрачной девушке. Дело о воющей собаке. Эрл Стенли Гарднер

проскальзывала в открывающееся между машинами пространство, резко тормозила на красный свет и мгновенно срывалась с места на зеленый. На ее лице сохранялось недовольное, мрачное выражение. Сидя справа от нее, адвокат внимательно изучал профиль девушки.

      Фрэн Челейн взлетела на холм, спустилась и вырулила на петляющий подъезд к дому, открывшемуся меж зарослей кустарника. Она кивнула вперед:

      – Это здесь.

      Мейсон рассматривал огромное здание, светившееся огнями.

      – Какая гармоничная постройка, – заметил он.

      – Да, – резким тоном ответила Фрэн Челейн.

      – Много слуг? – поинтересовался Мейсон.

      – Достаточно: садовник, экономка, дворецкий, шофер и секретарь.

      – Вы считаете секретаря слугой? – удивился Мейсон.

      – Да, – отрезала она.

      – Очевидно, вы его недолюбливаете.

      Она не обратила внимания на его слова, резко повернула руль. Завизжали шины.

      – Кстати, если вы чем-то рассержены, то совсем необязательно вымещать злость на автомобиле, пока в нем нахожусь я, – заметил Мейсон. – Мне может не удаться нужный жест перед присяжными в суде, если одна моя рука вдруг окажется в гипсе.

      – Подумаешь, – заявила она, вписываясь в следующий поворот на еще большей скорости. – Вы можете и обеих ног лишиться.

      Мейсон протянул руку и повернул ключ зажигания.

      – Хватит, – сказал он.

      Она резко нажала на тормоз и повернулась к нему со сверкающими гневом глазами.

      – Не смейте прикасаться к машине, когда я за рулем! – заорала Фрэн Челейн. – Вы слышите меня? Не смейте!

      – Не пытайтесь рисоваться передо мной, – спокойно ответил Мейсон, – рискуя и своей, и моей жизнью. В этом нет необходимости.

      – Я не пытаюсь рисоваться перед вами! – взорвалась она. – Мне плевать на то, что вы обо мне думаете. Я не хочу опаздывать. Если мы задержимся хоть на пять минут, то вообще зря приедем. Он просто нас не примет.

      – От меня будет гораздо больше пользы, если я доберусь в целости и сохранности, – заметил Мейсон.

      Машина стояла на дорожке. Девушка убрала руки с руля и повернулась к Мейсону.

      – Я управляю этой машиной! – закричала она. – И я не хочу, чтобы вы мне мешали! – Внезапно она улыбнулась. – Простите! – импульсивно воскликнула она. – Я не права, я веду себя, как испорченный ребенок. Я просто очень спешу.

      – Все в порядке, – примирительно сказал адвокат. – Но ведь у вас вспыльчивый характер, согласитесь.

      – Конечно. Я думала, вы об этом знаете.

      – Не знал, пока Кринстон не сообщил мне.

      – Он вам это сказал?

      – Да.

      – Ему не следовало говорить подобное.

      – А моя секретарша решила, что у вас мрачный вид, – продолжал Мейсон. – Вначале я подумал, что она права, но потом понял, что нет. Вы не мрачны, вы просто в панике – вот и все. Вы выглядите мрачной, потому что напуганы.

      Она снова резко повернулась. В ее глазах просквозило удивление. Так ничего и не произнеся,