Обстановочка (сборник). Саша Чёрный

личностью:

      Он войдет в меня, а я в него, —

      Я охвачен полной безразличностью

      И боюсь решительно всего…

      Проклинаю культуру! Срываю подтяжки!

      Растопчу котелок! Растерзаю пиджак!!

      Я завидую каждой отдельной букашке,

      Я живу, как последний дурак!..

      В лес! К озерам и девственным елям!

      Буду лазить, как рысь, по шершавым стволам.

      Надоело ходить по шаблонным панелям

      И смотреть на подкрашенных дам!

      Принесет мне ворона швейцарского сыра,

      У заблудшей козы надою молока.

      Если к вечеру станет прохладно и сыро,

      Обложу себе мохом бока.

      Там не будет газетных статей и отчетов.

      Можно лечь под сосной и немножко повыть,

      Иль украсть из дупла вкусно пахнущих сотов,

      Или землю от скуки порыть…

      А настанет зима – упираться не стану:

      Буду голоден, сир, малокровен и гол —

      И пойду к лейтенанту, к приятелю Глану:

      У него даровая квартира и стол.

      И скажу: «Лейтенант! Я – российский писатель,

      Я без паспорта в лес из столицы ушел,

      Я устал как собака и – веришь, приятель, —

      Как семьсот аллигаторов зол!

      Люди в городе гибнут, как жалкие слизни,

      Я хотел свою старую шкуру спасти.

      Лейтенант! Я бежал от бессмысленной жизни

      И к тебе захожу по пути…»

      Мудрый Глан ничего мне на это не скажет,

      Принесет мне дичины, вина, творогу…

      Только пусть меня Глан основательно свяжет,

      А иначе – я в город сбегу.

<1908>

      Опять…

      Опять опадают кусты и деревья,

      Бронхитное небо слезится опять,

      И дачники, бросив сырые кочевья,

      Бегут, ошалевшие, вспять.

      Опять, перестроив и душу, и тело

      (Цветочки и летнее солнце – увы!),

      Творим городское, ненужное дело

      До новой весенней травы.

      Начало сезона. Ни света, ни красок,

      Как призраки, носятся тени людей, —

      Опять одинаковость сереньких масок

      От гения до лошадей.

      По улицам шляется смерть. Проклинает

      Безрадостный город и жизнь без надежд,

      С презреньем, зевая, на землю толкает

      Несчастных, случайных невежд.

      А рядом духовная смерть свирепеет

      И сослепу косит, пьяна и сильна.

      Всё мало и мало – коса не тупеет,

      И даль безнадежно черна.

      Что будет? Опять соберутся Гучковы

      И мелочи будут, скучая, жевать,

      А мелочи будут сплетаться в оковы,

      И их никому не порвать.

      О, дом сумасшедших, огромный и грязный!

      К оконным глазницам припал человек:

      Он видит бесформенный мрак безобразный,

      И в страхе, что это навек,

      В мучительной жажде надежды и красок

      Выходит на улицу, ищет людей…

      Как страшно найти одинаковость масок

      От гения до лошадей!

<1908>

      Культурная