Нити богинь Парок. Татьяна Фро

Саша! Он даже не понимает, что он убийца, что нельзя “правдивым” мнением громить небесный дар, как у тебя, его можно лишь едва касаться, как тончайшего фарфора…» Мысли Елены закручивались, как смерч, вбирая в себя всё, что попадалось на пути. «…Сашка, как же я люблю тебя, все 20 лет… Мой муж? Да, да, конечно, муж, но – я же люблю тебя, Саша. Тамару твою я все годы ненавидела за то, что ты её полюбил, а не меня…»

      Вдруг мысли с бешеного галопа резко встали на дыбы, и боль в том месте, где у Елены была душа, провалилась в странную пустоту. «А я бы смогла, как Тамара??? Жить с таким человеком, как Сашка, тащить его на себе, да ещё и детей растить? Сколько раз она его сдёргивала с самого края отчаяния? Чего ей это стоило? Его запои, его дикие перепады: то он, видите ли, гений, то вдруг бац! – полное ничтожество! Такие, как Сашка, не живут, а мучаются, но по-другому не умеют, не могут, как будто что-то изнутри их человеческой оболочки само дико больно прорывается на свет, как будто внутри ангел с чёртом в колючей проволоке насмерть бьются, и вот из этого кошмара – какие стихи, какая музыка! Без таких, как они, мы бы обратно в амёб скукожились. Кто выбирает, в чью душу заложить этот заряд ядерной мощи? А когда мощь вырывается, такая душа на миг взлетает на неведомую простым смертным вершину счастья. Но жить с таким человеком – о-о-о!!! – Елена глубоко вздохнула, как будто впервые прозрела. – Да, да, жена Модильяни, Жанна, вот то же самое… по всем помойкам его искала, вытаскивала… а ведь он начисто забывал и её, и детей, впроголодь держал, и она же его смерти не смогла пережить – с собой покончила. Да что же, наконец, такое – эта чёртова Любовь? Может, это и есть восчувствование боли иной души стократ сильнее, чем любой своей?

      Забвение себя ради этой души? А я бы так смогла??!! Не знаю… Не знаю…»

      Гена, не зная, что Елена пришла раньше, специально ещё и припоздал немного на встречу, чтобы она увидела, на какой роскошной тачке он приехал, но она вообще этого не увидела – так была окутана волнением и мыслями, глядя себе под ноги. Гена чуть досадливо крякнул и, идя к Елене, увидел, что она и теперь, спустя почти 20 лет после юности, всё ещё невероятно красива, и какая-то волна заданного внутреннего настроя реванша слегка, но всё же споткнулась. И когда он подошёл со снисходительной улыбкой и заготовленной саркастичной фразой приветствия, она вдруг, оборвав его фразу, с ходу, сильно волнуясь, швырнула в него словами:

      – Саня Григорьев вчера умер – вены себе вскрыл. Дома. В ванне. Мне его жена, Тома, позвонила. Ведь он от тебя вчера вернулся, да? Что, что ты ему наговорил, когда он к тебе приехал? Что?! Тома звонила тебе ночью, но твоя жена вежливо сказала, чтобы она перезвонила тебе утром, а тебя будить она ни за что не станет. А эту встречу я назначила тебе по собственной инициативе, потому что я Саньку очень люблю, потому что я должна знать, что ты ему сказал!

      Всё вокруг показалось Гене нереальным. Он молча шамкал ртом, как вытащенная из воды рыбина. Вчера сквозь рыдания Тамара, Санина жена, с трудом рассказала Елене, что Санька ввечеру без предупреждения вдруг