.

Анатолий Ильменев вызывал у всех, раньше знавших его, чувство какой-то виноватой неловкости за собственное здоровье – а с людьми, подобные чувства вызывающими, всегда стараются без особой необходимости не общаться. Да и Люда под всякими предлогами урезала время визитов: дедушке пора принимать лекарство; извините, но по режиму у него сейчас обязательный сон; простите, но к двум часам мы ждем врача…

      Вот и теперь она вошла в комнату Ильменева с подносом, нагруженным нужными и ненужными лекарствами, тонометрами и термометрами, стаканами с витаминизированными напитками и стопочкой салфеток для отирания слюны с правой, парализованной, стороны рта – весь облик Людмилы демонстрировал незваному визитеру, что он может весьма и весьма помочь ей в медицинских хлопотах, незамедлительно распрощавшись.

      Гость (вполне еще интересный, по ее мнению, мужчина, хотя и в возрасте) расспрашивал дедушку о каком-то затерянном в тайге у черта на куличках озере… Расставляя на прикроватной тумбочке причиндалы с подноса, она прислушалась к невнятным ответам Ильменева и про себя мстительно рассмеялась – дедуля не говорил, как все нормальные люди, а цитировал сам себя, шпарил наизусть абзац за абзацем из собственных книжек, благо память на когда-то написанное сохранилась на удивление…

      Если гость и разочаровался почти дословным пересказом “Водяных тропинок”, то на его загорелом лице это никак не отразилось – кивал, слушая бесконечные бредни о том, как дедушка ловил огромных щук, метил, выпускал в озеро и составлял карту их охотничьих участков.

      Минут через десять дедуля наконец иссяк; пришелец посмотрел на Людмилу, стоявшую посередине комнаты со скрещенными на груди руками и откровенно ждавшую конца визита – и стал рассказывать сам. Причем говорил он, обращаясь исключительно к Люде и она с удивлением обнаружила, что с одиноко живущим на таежном озере мужиком может произойти масса интересных, удивительных, смешных и немного грустных историй – рассказчик оказался еще тот, куда там дедушке… Она понемногу увлеклась, заинтересовалась, тоже стала что-то рассказывать – визитер слушал внимательно, порой задавал заинтересованные вопросы, не то что старые дедулины приятели, смотревшие на нее в лучшем случае совершенно равнодушно, а в худшем настороженно и подозрительно.

      Дедушка тоже оживился, перестал сыпать собственными цитатами, вставлял в умело направляемый гостем разговор довольно живые реплики о том самом озере. Людмиле казалось, что слова деда тот пропускает мимо ушей, увлеченный исключительно беседой с нею.

      А потом Люда изумленно заметила, что визит, который она не собиралась дать затянуть долее пятнадцати минут, перевалил уже за полтора часа – заметила и, небывалое дело, предложила посетителю отобедать с ними. Тот отказался, сославшись на кучу дел и самолет, улетающий вечером; провожая гостя (имя его по приходу Люда пропустила мимо ушей, а переспросить потом постеснялась) она подумала, что и среди дедушкиных знакомых встречаются в виде исключения вполне