Твари, в воде живущие (сборник). Виктор Точинов

разрешенных и запрещенных снастях, сроках и способах ловли – и люди не успокаивались, пока не уничтожали усатого убийцу.

      Образ действий здешней твари подходил для сома как нельзя лучше – Лукину приходилось видеть, как некрупные сомики хватают с поверхности воды зазевавшихся утят – в истории с лебедями все повторилось один к одному, за исключением масштаба.

      Но была и одна загвоздка.

      Сом рыба теплолюбивая, и, чем дальше к северу, тем меньших размеров достигает – и между 60-й и 65-й широтами (в зависимости от местных климатических условий) перестает встречаться. Находка усача столь гигантских размеров здесь, среди северной тайги – явление уникальное.

      «А кто говорит, что мы имеем дело с чем-то обыденным? – подумал Лукин с неожиданной злостью, неизвестно кому адресованной. – Это, черт возьми, не более уникально, чем не пойми откуда взявшийся звероящер или заглянувшая на променад акула-людоед…»

      Он закончил хлебать отменно вкусный бульон (по местному – юшку) и нацелился на разварившуюся рыбу.

      И тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он взял в руки голову щуренка (положенную в котелок еще в первый заклад, для навара, а потом извлеченную) и осторожно развел, насколько смог, челюсти. Заглянул в глотку и попытался прикинуть размер щучины, способной заглотить взрослого человека.

      Огромными щуками, в отличие от сомов (а также акул, крокодилов и динозавров), Север славился…

6

      Утро вновь выдалось туманным и прохладным.

      На сей раз, наученный горьким опытом, Лукин ночевал в спальнике, не мерз, и никакие кошмары его не мучили. Он встал, позавтракал (вчерашняя уха превратилась за ночь во вкуснейшее заливное); поскреб ногтем седеющую четырехдневную щетину и решил отращивать бороду; больше ничем заниматься не стал – ему не терпелось осуществить свой вчерашний план.

      Просторный садок болтался в воде, привязанный к чахлому, приютившемуся среди прибрежных камней кустику. Лещ за ночь набрался сил и отдохнул после вчерашней нелегкой дороги, проделанной им в тесном бачке из нержавейки – рыбина держалась в воде прямо, не пытаясь завалиться на бок, и достаточно бодро шевелила хвостом, плавниками и жабрами…

      Лукин отнес садок подальше от воды и осторожно продел под жабры леща крючок своей диковинной, слаженной вчера снасти.

      Огромный двойной крючок, габаритами не меньше якорька для легкой лодки, был наскоро выгнут из мягкой, тонкой проволоки и не имел зазубрин – хищника, соответствующего размерам живца, такая снасть удержать никак не могла. Спиннингом Лукин рисковать не стал, укрепив запасные кольца на срезанную вечером рябиновую жердинку. Катушкой служил мощный мультипликатор, оснащенный тремястами метрами прочнейшего плетеного шнура – вещь исключительно для морской ловли, прихваченная им после сбивчивого телефонного рассказа Паши.

      В сборе снасть смотрелась на редкость удивительно.

      «Надо послать конструкцию в журнал “Рыболов”, – подумал он, – универсальная снасть для проверки