Крутая дамочка, или Нежнее, чем польская панна. Екатерина Вильмонт

куда ужаснее, чем на самом деле. Поверь, хорошие и порядочные люди еще не перевелись. И добрые тоже.

      – Тебя не поймешь. То ты уверяешь, что нам хотят бросить кость, то все кругом добрые и порядочные…

      – Я просто не хочу, чтобы ты ехала туда с какими-то чрезмерными ожиданиями.

      – А как ты думаешь, мам…

      – Тася, отвяжись, у меня и так голова кругом идет… – тихо проговорила мать.

      – Мам, а тебе не страшно на самолете лететь?

      – Ни чуточки. Я раньше любила летать… Села в самолет и через два часа уже в другом городе, в другом мире…

      – А там укачивает?

      – Меня – нет.

      – А если меня укачает?

      – Я с собой пакетик возьму, – усмехнулась мать, – а впрочем, у тебя хороший вестибулярный аппарат, мне ваш физрук говорил…

      – Мам, а нас будут встречать?

      – Да, Марго обещала встретить, когда я ей звонила.

      – А в чем я полечу?

      – В джинсах и синей футболке, сверху ветровку накинешь.

      – А ты?

      – И я так же. Можно подумать у нас большой выбор!

      – Ой, мам, а если в наследство деньги, ты мне модных тряпок купишь?

      – А как же! И себе, кстати, тоже!

      Тася вытаращила глаза, что это с мамой?

      – Послушай, что за мероприятие затеяла твоя сестрица?

      – Ты о чем? – не отрывая глаз от газеты, спросил Лев Александрович.

      – О воскресном приеме.

      – Что за прием? Я не в курсе.

      – Ну конечно, ты со своими девками вообще уже ничего не помнишь!

      Лев Александрович предпочел пропустить мимо ушей замечание насчет девок, он слишком хорошо, почти дословно, знал, что воспоследует, если он возмущенно спросит, о каких девках речь, впрочем, и молчание могло быть истолковано не в его пользу, а потому он отложил газету и, преданно глядя в глаза жены, спросил:

      – Деточка, напомни, о чем речь, я и вправду стал совсем беспамятный.

      Римма Павловна, несколько сбитая с толку, объяснила:

      – Звонила Марго, еще вчера, и сообщила, что в воскресенье на даче состоится семейный сбор, добавив, что присутствие обязательно. После смерти Александра Афанасьевича она почему-то взяла на себя роль главы семьи, хотя, видит Бог, это твоя роль по праву.

      – Боже избави, мне эта роль совсем не подходит, а Маргоша справится с ней как нельзя лучше. А по какому поводу сбор, она не сказала?

      – То-то и оно, что не сказала, только вскользь упомянула, что приезжает вдова Сергея.

      – Вот как? Интересно было бы на нее взглянуть.

      – Ну разумеется, что может быть интереснее новой юбки, но вряд ли она тебя заинтересует, ей уже лет сорок, нищая провинциальная бабенка, выглядит небось на все пятьдесят. Да, кстати, Марго доиграется с этим браком на расстоянии. Я позавчера встретила ее Данечку с какой-то бабой в ресторане. Правда, баба была на редкость неинтересная, но кто знает…

      – Ты что, теперь блюдешь не только меня, но и Даню? – усмехнулся Лев Александрович.

      – Никого я не блюду, просто случайно встретила, но такого видного интересного