Дворец для любимой. Владимир Корн

недоумение на моем лице (насколько я знал, мы ничего и не теряли, да и не слышал я от него, чтобы он кого-либо разыскивал), он сразу пояснил:

      – Артуа, я все-таки нашел бумаги Варона Кройта.

      Да, отлично помню, был такой человек, банкир, опутавший долгами чуть ли не половину столичной аристократии. Живи он сейчас, я даже смог бы назвать его коллегой, ведь теперь и у меня имеется свой банк. Но не сложилось, после первого же нашего с ним разговора у бедняги не выдержало сердце. Наверное, от угрызений совести, ведь он похитил меня по дороге в императорский дворец, куда я направлялся, чтобы увидеться с Яной.

      Варон Кройт был далеко не самым приятным человеком, даже мерзавцем, но в уме ему отказать никак нельзя. И не потому, что он смог подняться с самых низов до очень значимой в масштабах всей Империи фигуры, пусть и теневой: Кройт не хуже нас с Анри понимал, что информация – это все.

      После смерти Кройта прошло добрых три года, и, как оказалось, Анри все не прекращал поиски его архива. Причем даже ни разу не обмолвился о своих поисках. Мы здорово им поиграли, секретным архивом Кройта, прямо как на рынке ценных бумаг, и на повышение, и на понижение. Не в прямом смысле, конечно, но векселя помогли решить несколько очень важных вопросов. Действовали мы, кстати, через подставных лиц, которых тоже нашел Коллайн. Нет, мы не требовали обналичить векселя, но для того, чтобы некоторые из должников Кройта вдруг переменили мнение по тому или иному вопросу, иногда хватало угрозы дать ход долговому обязательству.

      Часть векселей мы просто вернули. Вернули тем людям, что залезли в долги под гнетом непреодолимых обстоятельств, никак не связанных с карточными играми или покупками бриллиантовых колье своим фавориткам, – делать добрые дела всегда приятно. Еще мы организовали с помощью векселей благотворительный бал, где господа, якобы принося пожертвования на сиротские дома и ночлежки для бедноты, на самом деле выкупали свои долговые расписки, пусть и не всегда по номиналу.

      Все по-честному, деньги действительно ушли туда, куда и предназначались, – на сиротские дома, но энтузиазм жертвователей был весьма похвален.

      Часть бумаг в коллекции Варона не являлись долговыми обязательствами имперской знати. Среди них хватало и документов совсем другого плана – убойного компромата.

      Покопавшись в них с полчаса, я решительно отодвинул бумаги от себя: извини, Анри, это тоже часть твоей работы, а мне с лихвой хватит и того, что я успел увидеть.

      Да уж, о некоторых особах, упоминавшихся в бумагах, я никогда бы не подумал того, о чем прочитал в документах. Даже появилось ощущение, что руки, трогавшие эти листы, стали грязными, и я долго их мыл, стараясь избавиться от наваждения. Тех документов, что мы отложили на потом, чтобы в нужный момент извлечь в качестве далеко не самого слабого козыря, и сейчас оставалось немалое количество.

      Но кое-чем пришлось сразу же поделиться с человеком, возглавляющим Тайную стражу и занимающимся и разведкой, и контрразведкой Империи, –