Призрачные дороги. Галина Ли

не могу разобраться.

      И тут же дернул Эли за рукав:

      – Грэзу, смотри!

      Тот и сам уже остановился перед маленьким домом, который казался неуместным… ненастоящим, не имевшим право находиться на земле людей!

      Такой же приземистый и невысокий, как остальные жилища, он походил на огромную расписную шкатулку: крылатые люди, любовно нарисованные синей краской, стремились к солнцу и звездам, а по земле стелилась трава, неслись в стремительном галопе длинногривые кони. Лица людей светились счастливыми улыбками.

      – Красиво, – тихо сказал Яир, а Вэлвиль решительно толкнул перекосившуюся калитку и шагнул во двор, единственным сторожем которого оказалась коза, пасшаяся среди грядок с пряными травами. Она подняла голову, некоторое время внимательно разглядывала незнакомцев желтыми глазами, а затем, мекнув дурным голосом, понеслась прочь. Видно решила, что ничего хорошего от гостей ждать не стоит.

      – Вкусный ужин, – с видимым сожалением цокнул языком Вэлвиль, но догонять козу не стал: счел ниже собственного достоинства.

      Грэзу меж тем решительно потянул на себя дверь. За ней оказалась обычная гончарная лавка, до потолка забитая горшками, мисками, чашками и кувшинами в разноцветных узорах, один чуднее другого. Ближайшая из полок была заставлена глиняными фигурками птиц, коз, лошадей. Игрушками.

      Юноша взял самую маленькую и поднес к губам: он тоже делал что-то подобное на забаву младшим сестре и братьям. Высокий мелодичный звук резанул ухо неуместным весельем, заставив Яира и Вэлвиля изумленно посмотреть на друга. Грэзу неопределенно хмыкнул, вернул свистульку на место и торопливо прошел в глубь дома. Его убранство мало чем отличалось от того, что было в башне Эли. То есть все было чужим и странным, но… одновременно таким же: котелок на крюке в очаге, простой струганый стол, домотканые коврики на сундуках и лавках, небольшой алтарь с курильницами. Вот только вместо крылатых богов люди молились статуе уродливого идола. Если бы не его отвратительная харя – да простит Небесная матерь, что Эли оскверняется такими мыслями, – он решил бы, что тут живут нормальные существа, которые ничуть не хуже крылатого народа.

      Юноша щелчком опрокинул глиняную чарку на столе. Она, глухо стукнув по дереву, покатилась вокруг своей оси. На дне посудины застыла черная жижа – кажется, оттуда пили лекарство. Хотя трупов в доме не было, недавней смертью все-таки пахло.

      – Ладно, насмотрелись, уходим, – резко бросил Эли, у которого стало удивительно погано на душе. Он хотел найти подтверждение для своей ненависти, а вместо этого словно оплеуху получил. Яир тоже притих, а вот Вэлвиль неожиданно принялся крушить посуду, словно это она была главным врагом сирин. И игрушки не пожалел.

      – Гниды ползучие, поделом им! – прохрипел парень, припечатав сапогом ту самую птицу, что побывала в руках у Эли, и выскочил вон из дома.

      Яир же с сожалением прошептал:

      – Все разбилось. Жалко.

      Он наклонился, выудил из груды черепков небольшую дудочку, протянул ее Эли:

      – Держи.