Задание Империи. Олег Измеров

на рельсах поставили, и они все наверх таскали.

      – Скоро так все будут строить. Из бетонных конструкций.

      – Знаю. На поле напротив, за Литейным, инженеры ходили с рейками. Ищут, где завод сталебетонных балок возводить. Мне место не нравится.

      – Почему?

      – Там болото.

      – Думаешь, балки утонут?

      – Мне вообще сырые места не нравятся. И потом, раньше каменные цеха снаружи какие-то красивые были. А теперь дешевые, но смотреть не на что.

      Мотриса тем временем юркнула в решетчатую трубу старого Болвинского моста; от него теперь осталась только нижняя часть железного скелета, валяющегося в реке возле нового, сварного. Таких ферм, как у старого моста, теперь почти нигде не встретишь – прямоугольная коробка со стенками из крест-накрест переплетенных стальных полос, как в детсадовских беседках; впрочем, и беседки эти нынче все больше уходят в прошлое.

      – А публика тут действительно больше на рынок едет.

      – Ну да. В «Соловьи» же далеко, вот у нас ходят к мосту на Бежичи, в конце Губернской – там еще лодочно-спортивную станцию рядом поставили, – или на Власову Будку, что на Болве.

      «К мосту на Бежичи… А, ну да, помню. Был там за пляжем какой-то мост, возле лодочной, что сразу за Больницей. Сейчас ни моста, ни лодочной, пляж есть, пока окультуриванием не изгадят…»

      – А что мы не на Власову Будку?

      – Я и так часто туда хожу. Народу много, мелко. Есть места ближе к Литейному, как-то ездили редакцией на Орлик, это на поезде… Но сейчас, когда есть мотриса, лучше всего в «Соловьи». Красиво и тихо. Народ еще не распробовал.

      Глава 18

      Основатели и империя

      Радица скучилась на относительно сухом месте; впрочем, слово «радица» надо было бы, наверное, писать с маленькой буквы, потому что в округе была целая масса радиц: и Стеклянная, и Железная, и Радица-Крыловка, и Самара-Радица, и, наконец, просто Радица, что возле нынешнего Фокино. Виктор помнил, что остановка электрички здесь, как и в этой реальности, называлась Самара-Радица, а на старых картах примерно в этой же точке значился поселок Радица-Крыловка; теперь он почувствовал некоторую неловкость, оттого что никогда не интересовался, почему у станции и поселка разные названия.

      Впрочем, сейчас Виктора удивляли не столько названия, сколько лес; леса явно было больше, чем на его памяти, и подступал он очень близко к дороге. Чуть ли не возле поселка виднелись вырубки, которые, впрочем, и объясняли, куда постепенно делся лес.

      – Пошли на выход, а то проедем. Мотриса недолго стоит.

      В окнах показалось большое темно-вишневое здание Радицкого вагонзавода, закопченное от паровозного дыма и обрадовавшее Виктора своими знакомыми очертаниями. Сам завод оказался меньше нынешнего АО «СММ» и был окружен деревянным забором, а с другой стороны путей вообще никаких заводов видно не было.

      – Остановка Мальцовская!

      Короткая низкая платформа вместо асфальта была посыпана крупным шлаком, а новый павильончик станции был кирпичным,