.

интересно, могу подробнее рассказать, только, наверное, вам будут скучны всякие технические подробности.

      – Ничуть! Вы знаете, в вас есть что-то такое… Когда вы говорите о всяких умных вещах, это просто завораживает. – И она взяла своей правой рукой его левую.

      Глаза Кати просто горели, щеки раскраснелись, грудь под блузкой выдалась вперед и неровно колебалась. «Интересно, это на нее наливка так подействовала или реакция на нового, необычного человека? Или женское любопытство такое?»

      Виктор повторил техпроцесс более подробно, стараясь разъяснять популярно и доходчиво, на примерах кустарной технологической базы, доступной обывателю тридцатых. Катя просто поедала его глазами и ловила каждое слово.

      – Вы просто волшебник! – воскликнула она, когда он закончил. – А давайте за науку!

      – Нет-нет, Катенька, пока хватит, я хотел по горячим следам сегодня написать еще несколько рассказов для редакции. Если это дело хорошо пойдет, я, пожалуй, могу надолго остаться.

      – Пишите! Конечно, пишите! Когда вы рассказываете, просто голова кругом идет! Я еще потом вас расспрошу, ладно?

      – Конечно! Какие вопросы? Да, кстати, а как к Преображенской церкви пройти, или к храму Преображения… ну, в общем, к той, что при Губонине с каркасом из рельсов строили?

      – А вы не слышали? Так снесли его, уж десять лет как снесли.

      – Большевики, что ли?

      – Да вы что! Какие большевики в двадцать восьмом?

      «Так, значит, к концу двадцатых Советской власти уже не было…»

      – И правда… Что это я? А что же такое случилось? Аварийное состояние или стихийное бедствие какое?

      – Так вы этой истории совсем не слышали?

      – Мне стыдно признаться в этом… В занятиях наукой я забывал даже про войны.

      – Ничего! Зато много знаете такого, чего другим неведомо. А с церковью вот что случилось. Землю тут московские скупали – и под церковью этой тоже скупили, на снос. А на месте этом пассаж хотели строить, чтобы местные лавки все разорить.

      – Да как же это? – воскликнул Виктор. Он понимал, что в переделе собственности при любом строе нет ничего святого, но в его реальности до сноса церквей в целях бизнеса не доходило. Хотя… если магнатам вдруг помешает церковь или даже собор, то почему нет?

      – Да вот, выправили бумаги, что якобы эта земля им принадлежит, и в одну ночь снесли. Заводские и не выдержали. Чуть было до погромов не дошло, но фачисты народ остановили.

      – И как же им это удалось? – спросил Виктор, который полагал совсем обратное.

      – Сказали, что, значит, плутократия народ на бунт провоцирует, чтобы казаков вызвать, ну а их дело правое. И пошли организованно и заняли городское правление. Вон сама с окна видела, как мастеровые по всей округе в центр шли… Целый месяц новая власть была. Восьмичасовой рабочий день ввели, школы бесплатно сделали, рабочий клуб открыли… База бронепоездов на сторону народа перешла, на Бежице тяжелые бепо стояли, с вот такими орудиями, если вдруг войска пошлют на подавление. Главный у них тут был такой Белокодов, может,