Всё или ничего. Татьяна Устименко

Он недоверчиво протер глаза – наваждение не исчезло. Контуры тела животного искажались и переплавлялись, полускрытые трепещущим маревом… Прошла еще секунда, и на пледе беспомощно вытянулась миниатюрная девушка с длинными, разметавшимися жемчужно-русыми волосами. Она была полностью обнажена, если не считать замысловатого узора татуировки, оплетавшего торс и руки, да клочьев повязки, свисавшей с бока.

      – Мамочки… – шокированно прошептал байкер, нашаривая в кармане телефон и набирая номер княжны ди Таэ. – Чур меня! Чур!

      – Мм?.. – донесся из трубки сонный голос.

      – Анна, спаси меня, я сошел с ума! – простонал в трубку Виктор.

      Хьюго неловко вытянулся на диване в квартире Профессора. Он чувствовал себя смертельно уставшим.

      Что же с ним случилось? Криэ лишь сокрушенно покачал головой, рассматривая изможденное заострившееся лицо своего воспитанника. Достал аптечку, придвинул пуф и уселся рядом.

      – Я даже спрашивать не стану, кто тебя так отделал… – проговорил он, промывая глубокие, уже начавшие воспаляться порезы на груди парня. – Судя по характеру ран, здесь поработала катана отца Рида.

      Хьюго поморщился при упоминании имени архонта.

      – А синяк на подбородке – это уже работа Виктора, у нашего досточтимого коллеги весьма тяжелая рука, – дотошно перечислял Профессор, продолжая проводить инвентаризацию боевых ран своего воспитанника. – Единственным неразрешимым вопросом для меня остается твоя скула. – Криэ осторожно ощупал распухшую щеку де Крайто. – Не подскажешь, чьих это рук дело?

      – Я не знаю, – пожал плечами юноша.

      – Ладно, не знаешь так не знаешь, – покладисто пробормотал Криэ, заканчивая обрабатывать раны и подавая парню чистую рубашку. – Надень, а то ты похож на оборванца.

      – Пожалуй, мне лучше вернуться домой.

      – Это куда, интересно? – иронично хмыкнул Вилдар.

      – Профессор, что происходит?! – раздраженно воскликнул Хьюго. – Я ничего не понимаю, я запутался. Сначала я покидаю Братиславу, затем является эта ведьма ди Таэ, а потом я прихожу в себя уже посреди каких-то бесовских знаков. Виктор непонятно с чего начинает грубить и в конце концов… – Взгляд молодого священника упал на отрывной календарь, висящий на стене. – Эй, а почему там двенадцатое апреля, если сегодня двадцатое июня?! – Хьюго резко сел, морщась от боли.

      – Потому что, мой мальчик, ты умер полгода назад, – устало откликнулся Вилдар Криэ, опускаясь в кресло. – Вот такие дела!

      – Я? Умер? Что за бред! – оторопел де Крайто. – Профессор?!

      – Успокойся и выслушай меня, – осадил его Криэ. – Около полугода назад ты действительно умер – погиб при исполнении, как было указано во всех документах. Мы тебя отпели и похоронили на кладбище «Керепеши». А то, что ты практически не помнишь последние месяцы своей жизни, – вполне нормально. Посттравматическая амнезия. Но не волнуйся, со временем память восстановится.

      – Но…

      – Я же просил не перебивать! У меня возникает