Дни Кракена (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

с этой подземной крепостью. Словом, дело предстоит очень сложное, и прошу отнестись к нему со всей ответственностью, как подобает советским офицерам-пограничникам. Не скрою, я предпочел бы сейчас иметь вместо вас двух офицеров, хорошо знакомых с оперативной работой, но… мы вынуждены торопиться. Ждать нам некогда. К исследованию нового тоннеля приступим сегодня же вечером. У меня все. Вопросы есть?

      – Давно бы уже следовало заняться этим японским муравейником, – пробормотал Соколов. Полковник насмешливо прищурился.

      – Можно подумать, что после войны нашему народу только и было дела, что копаться в брошенных противником крепостях. Разве крепость на Кунашу – единственная? Знаете, сколько это дело, если браться за него основательно, потребовало бы людей и средств?

      Соколов пожал плечами:

      – Много, разумеется.

      – То-то, что много. Ну, все? А теперь – обедать и отдыхать.

      После обеда, состоявшего из лососевой ухи и тушенки с рисом, полковник отправился с Нелюдиным в радиорубку для переговоров с отрядом, а Соколов и Олешко решили прогуляться перед сном. Молча спустились они к берегу и остановились на скользких, заросших тиной валунах у самой воды.

      – Отлив, – сказал Олешко. – Тишина здесь какая, прислушайся. Только птицы кричат. А солнце сияет – глазам больно. И какое чистое небо!

      – Это тебе повезло, – отозвался Соколов. – В позапрошлом году мы в это примерно время приезжали сюда для инспекторской проверки, так целый месяц солнца не видали. Туманы ужасные. В двух шагах ничего не видно. Проверку за неделю закончили, а потом полмесяца загорали, ждали летной погоды.

      – Будем надеяться, что на этот раз бог нас не… Ох ты, черт, смотри-ка!

      Слева, над уступом почти отвесной скалы, возвышался серый бетонный колпак японского дота. Прямоугольные черные провалы двух амбразур были обращены в сторону офицеров и, казалось, разглядывали их с мрачным упорством. Олешко поежился.

      – Я даже испугался, знаешь ли. Оглянулся случайно, смотрю – уставился. Неприятное ощущение.

      – Эх, ты, – рассмеялся Соколов, хлопая товарища по плечу. – Нервная барышня. А вообще правильно, неприятно. Похоже на огромный череп какой-то.

      – Давай проберемся к нему, посмотрим, – предложил Олешко. – Никогда еще вблизи таких дотов не видел.

      Майор хотел было удержать его, но, увидев, что тот карабкается вверх по скале, махнул рукой и последовал за ним. Через несколько минут оба, отдуваясь и отирая пот, остановились у одной из амбразур. Олешко согнулся и влез в нее до пояса.

      – Темно и пусто, – послышался его голос, глухой, как из бочки. – А стены толстые, метр-полтора, наверное. Ага… – Он скорчился еще больше, дернулся, и его длинные ноги повисли в воздухе. – Теперь понимаю, как сюда приходили. В задней стене был вход, только теперь он завален.

      – Скоро ты там? – сердито спросил майор. Олешко продолжал бормотать что-то, поворачиваясь с боку на бок. Тогда Соколов потерял терпение и выволок его за ноги наружу. –