Черный хрусталь. Алексей Бессонов

абсолютно ничего не снилось, и проснулся я с той характерной свежестью мысли, какая достигается лишь ощущением покоя и совершенной безопасности. И тут же покой сменился сомнениями. Несколько минут я лежал, рассматривая близкие доски потолка, не решаясь даже пошевелиться. Мне казалось, что перед моим взором явится нечто ужасное… потом я все-таки решился и встал с кровати.

      Я находился в тесной каютке, освещаемой зарешеченным овальным иллюминатором. Напротив кровати располагался стенной шкаф, а слева от него я заметил довольно широкую, плотно пригнанную дверь. Постояв, протирая кулаками глаза, я подошел к ней и толкнул гладкую бронзовую ручку.

      Передо мной была операционная зала. Очевидно, она имела еще один выход, ведущий во внутренние помещения корабля, так как за идеально чистым, обитым полированной сталью столом я увидел еще одну дверь. Здесь располагались застекленные шкафы, полные сверкающих инструментов тончайшей, едва не ювелирной работы и каких-то не совсем понятных мне приспособлений, а так же прямоугольные сундуки, украшенные надписями на незнакомом мне языке. К стене был прикреплен медный цилиндр с кранами – в нижней его части я разглядел жаровню и понял, что он предназначен для кипячения воды. Здесь мне предстояло работать. В первые минуты, неуклюже озираясь по сторонам, я с ужасом подумал, что влип. Я кое-как оперировал, мог зашить не самую сложную рану, принять роды или удалить аппендикс, но работа настоящего врача на настоящем боевом судне не могла не испугать меня – и в первую очередь я боялся ответственности за судьбы тех людей, что лягут на этот стол, ожидая от меня спасения.

      За моей спиной хлопнула дверь, и я услышал голос Уты:

      – Эй, Маттер, ты куда подевался?

      – Я… здесь я.

      Я вернулся в каюту и принялся поспешно одеваться, стараясь при этом не смотреть на девушку – мне было ужасно стыдно и за мою мальчишескую худобу, и за смущение, вызванное ее неожиданным визитом.

      – Тебе пора позавтракать, – сообщила она, почему-то одарив меня загадочной улыбкой, – а потом тебя ждет Эйно.

      После завтрака, состоявшего из пары сытных лепешек, куска сушеной козлятины и бокала легкого вина, я поднялся на палубу. Ута провела меня в башенку, венчавшую собой высокую кормовую надстройку, и исчезла. Я оказался в просторном, залитом солнцем помещении, стены которого были сплошь заняты огромными книжными шкафами. Башня освещалась посредством двух огромных окон, смотревших на корму. Солнце светило прямо в наши паруса – корабль шел на запад.

      Посреди помещения, возле огромного дубового стола, заваленного развернутыми картами, стояли Тило, Эйно и Иллари. При моем появлении они прекратили разговор и как по команде уставились на меня.

      – Как спал? – поинтересовался Эйно, не выпуская изо рта своей тонкой трубочки.

      – Спасибо, са, превосходно, – ответил я, гадая, зачем меня вызвали.

      – Отлично. Иди сюда, к столу. Ты разбираешься в картах?

      – Самую малость, са. Приходилось видеть в книгах…

      – Толковому парню этого достаточно, –