Павло Загребельный. М. П. Загребельный

селе всегда представлялось Загребельному явлением редкостным. Были там: Власенко, Рыбка, Шевченко, Дудка, Яременко, Слесаренко, Нестеренко, Загреба, Супрун, Веремий, Проскура, Довж, Давыденко, Емец, Загривный, Тимченко, Кобеляцкий, Капинос, Литовченко, Литвиненко, Москаленко, Марьяненко, Мищенко, Надутый, Полежай, Поляшенко, Пирский, Резниченко, Руденко, Смильский, Тимошенко, Тесля, Твардовский, Федоренко, Цыганко, Швирник, Ященко.

      Крестили Павла 29 августа 1924 года. «Открою вам секрет: в то время в селах уже практически не отмечали дни рождения, – Павло Архипович вспоминал на склоне лет, – и даже не знали, кто и когда родился. Дело в том, что с приходом большевиков первым делом разрушили сельские кладбища, на них паслись козы. И это пренебрежение к памяти распространилось на сельские семьи, отец мой знал дату своего рождения только потому, что у нас в хозяйстве была кобыла с… паспортом. Крестьянам паспорта не полагались, а вот кобыла должна была иметь документ, поскольку числилась в фонде Красной армии. Отцу выдали зеленую книжечку с пятиконечной звездой. И там было написано: день и год рождения хозяина кобылы. У меня, к счастью, была церковная метрика, выданная сельским попом, с датой крещения – 29-го, и рождения – 25 августа… Подарков детям в дни рождения тогда уже не дарили. Но еще по традиции праздновали Рождество, Пасху».

      В церковь, где правил службу батюшка Самосвят, летом к причастию Павла водили сестры отца Поля, Галя и Маня. Накануне вечером мама сыну мыла ноги, утром надевала новые штанишки и сорочку. В церкви босоногий Павло нерешительно приближался к облаченному в золотые ризы седобородому священнику за проскуркой и причастием с ложки с крестом на рукояти, лжицы. Отец Самосвят увлекался греческой мифологией. Одну девочку в Солошино окрестил Музой. Но среди Килин и Горпин к ней вскоре стали обращаться Музина. Другого мальчика назвал Ясон. Среди Гаврил и Гараськив люди ему вначале подобрали благозвучное Гасон. Но потом остановились на Асон, чтобы не возникало сходства с «гаспидом», злым и лукавым человечком, бесом.

      В 1929 году началась коллективизация. Сначала нанесли удар по религии как опиуму для народа (по выражению Маркса), закрыли храмы. В Морозово-Забигайловке люди не дали закрыть церковь, ее подожгли комсомольцы. Всю ночь пылал храм, пламя видели кругом в степи до Козелыцины, до Кобеляк, до Царычанки, до Кременчуга.

      С 1929 года рушится патриархальный быт Солошино. Закрывают церковь. Проповедуют религию колхозного строительства. Манихейство, деление той поры на черное и белое – грех против истины.

      «…Маленького Павла посылали сушить вишни – на крышу сельской деревянной церкви. Церковь уже приспособили под зернохранилище, но старинные иконы еще были целы, и мальчик часами всматривался в них… – публикует в 2004 году свой репортаж Ольга Унгурян в газете «Факты». – Спустя годы он станет знаменитым писателем, автором бестселлеров. Со стороны может показаться, что Павло Загребельный баловень судьбы и успех