Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля. Олег Шишкин

патологоанатом Абрикосов, антрополог Бунак, прозектор Дешин и лечащий врач Ленина Елистратов. Главным органом покойника, представлявшим интерес для врачей и духовных наследников вождя, был мозг.

      В «Акте патолого-анатомического вскрытия В.И. Ульянова (Ленина)» читаем: «Головной мозг. Вес без твердой мозговой оболочки непосредственно после вынутия 1340 г»¹³.

      Взвешивание стало самым важным ритуалом. С этого момента мозг Ленина имел уже не анатомическую, а совсем иную ценность. К глубокой печали, свежая святыня местами уже была попорчена, и порча эта была результатом болезни. «В левом полушарии мозга, – снова сообщает акт, – 1) в области прецентральных извилин, 2) в области теменной и затылочной долей, 3) в области fissurae paracentralis и 4) в области височных извилин замечаются участки сильного западания поверхности мозга. В правом полушарии на границе затылочной и теменной долей замечаются также два рядом лежащие участка западания поверхности мозга»¹⁴.

      Глава охраны Беленький фиксировал: «Закончили вскрытие и бальзамирование в 16 часов»¹⁵. Он забывает только добавить, что с мозга Ленина и с его сердца также были сняты гипсовые слепки.

      В официальном заключении о смерти Ленина, подписанном врачами, был зафиксирован «склероз изнашивания». Это «изнашивание» на многие годы лишило покоя советских вождей. Народный комиссар здравоохранения Семашко разъяснил эту формулировку: «Болезнь поражает обыкновенно “наиболее уязвимое место” (locus minoris resistentiae); таким “уязвимым” местом у Владимира Ильича был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, он систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу»¹⁶.

      2

      22 января советские вожди посвятили нагнетанию траурной истерии в стране и обсуждению вопросов о будущей консервации тела Ленина. Заседание XI Всероссийского съезда Советов, проходившее в тот день, впервые закончилось не пением Интернационала, а похоронным маршем Шопена. И присутствовавшие на съезде Сталин, Зиновьев, Каменев, Калинин и другие знали: этот марш звучит не только для покойного товарища Ленина, но и для них.

      Экстренный объединенный выпуск «Правды» и «Известий» от 22 января сообщил задним числом об объявлении 21 января днем траура. До 27-го числа решением Московского Совета все спектакли, киноспектакли, концерты и увеселения отменялись.

      В самых разных уголках Страны Советов шли разговоры о будущем СССР. Многим оно казалось теперь мрачным. На заводе «Напильник» группа рабочих, обсуждая смерть вождя, пришла к самым грустным выводам:

      «Да, осиротели мы теперь без старика, ждали, ждали, думали, вот к весне поправится, – говорит молодой парень.

      – Нет такого больше человека, которого все бы любили.

      – Не стало тов. Ленина и как-то боязно стало, думаешь, а вдруг нас захотят обидеть, кто же за нас заступится»¹⁷.

      Истерика, нагнетаемая большевиками, постепенно приобретает черты ярко выраженного религиозного культа. Миллионы людей погружались в пучину рождающегося мифа и сами этот миф разрабатывали,