Королевская шутиха. Филиппа Грегори

тебе, Роберт Рейнс, что приехал ко мне, – сказала она. – Поблагодари сэра Николаса за хлопоты. Честно говоря, от него я этого не ожидала.

      Язвительность ее тона удивила даже Рейнса.

      – Сэр Николас сказал мне, что настоящая королева – это вы, – пробормотал он. – Сэр Николас и вся его семья готовы служить вам.

      – Да, я – настоящая королева. Я всегда была настоящей принцессой. И королевство будет моим. Сейчас ложись и поспи. Привратник найдет тебе постель. Утром возвращайся в Лондон и передай сэру Николасу мою благодарность. Он правильно поступил, сообщив мне. Я – королева, и я освобожу трон для себя.

      Она повернулась и пошла наверх. Я задержалась, чтобы спросить лондонского гонца:

      – Вы сказали, король умер шестого? Шестого июля?

      – Да.

      Я сделала реверанс и поспешила за Марией. Как только мы остались одни, она отбросила все величие королевы и торопливо сказала:

      – Достань мне одежду служанки и разбуди конюха, ехавшего с нами. Скажи ему, пусть приготовит двух лошадей. Одну – с двойным седлом. На ней поедем мы с конюхом. На второй поедешь ты.

      – Ваше высочество…

      – Отныне обращайся ко мне «ваше величество», – хмуро поправила меня Мария. – Я теперь – королева Англии. Давай, торопись.

      – А что я скажу конюху?

      – Скажешь, что сегодня мы должны добраться до Кеннингхолла. Я поеду с ним на одной лошади. Тебя я беру с собой. Все остальные… Иди!

      Служанки спали в чердачных комнатках, под крышей. Я нашла ту, что прислуживала нам вчерашним вечером, и растолкала ее. Служанка очумело глядела на меня. Я прикрыла ей рот своей рукой и прошептала:

      – Знаешь что, с меня довольно. Я намерена сбежать. Отдай мне свою одежду. Я дам тебе за нее серебряный шиллинг. Скажешь, что я ее у тебя украла. Тебе поверят.

      – Два шиллинга, – тут же сказала находчивая девица.

      – Договорились. Давай одежду, и я принесу тебе деньги.

      Она полезла под подушку.

      – Мне нужны лишь платье и плащ, – уточнила я.

      Я невольно поежилась, думая, что королева Англии вынуждена одеваться в грязное, да еще, чего доброго, завшивленное платье. Схватив одежду, я поспешила к Марии.

      – Вот вам одежда. Мне это стоило два шиллинга.

      Принцесса полезла в кошелек.

      – А где сапоги?

      – Прошу вас, останьтесь в ваших, – умоляюще зашептала я. – Мне приходилось убегать, и я знаю, о чем говорю. В чужой обуви вы далеко не уйдете.

      Мария улыбнулась.

      – Поторапливайся. – Это все, что она сказала.

      Я сбегала на чердак, отдала служанке деньги, затем разбудила Тома – конюха Джона Хаддлстоуна – и отправила его в конюшню готовить лошадей. После этого я пробралась в пекарню и, как и надеялась, нашла там свежие хлебцы, которые поставили с ночи печься на углях. Я сумела запихнуть в карманы панталон и камзола с полдюжины хлебцев. Теперь я была похожа на вьючное животное. Запасшись провизией, я отправилась к выходу.

      Принцесса Мария была уже там. Капюшон плаща закрывал ей лицо. Привратник ворчал, не желая