Горящая земля. Бернард Корнуэлл

скреплял у шеи гребень – зубья из слоновой кости, вставленные в золотую оправу.

      – Я уже получил приказы, – холодно проговорил он.

      – Да, привести сюда твоих людей. Здесь есть датчане, которых нужно убить.

      Он всегда меня не любил, с тех пор, как я испортил его красивое личико, сломав ему челюсть и нос, хотя в тот далекий день он был вооружен, а я – нет. Он с трудом заставлял себя на меня смотреть. Поэтому он глядел на датчан, собирающихся у подножья холма.

      – Мне дали наставления, – сказал он, – сохранить войска господина Этельреда.

      – Наставления изменились, господин Алдхельм, – раздался позади нас бодрый голос.

      Алдхельм повернулся и удивленно воззрился на Этельфлэд, которая улыбалась ему с высоты седла.

      – Моя госпожа, – сказал он, поклонившись. Потом перевел взгляд на меня. – Господин Этельред здесь?

      – Мой муж послал меня, чтобы отменить его последние приказы, – милым голосом произнесла Этельфлэд. – Теперь он так уверен в победе, что требует, дабы ты остался здесь, несмотря на численность противостоящих нам врагов.

      Алдхельм начал было отвечать, потом решил, что я не знаю, какими были последние приказы, отданные ему Этельредом.

      – Тебя послал твой муж, моя госпожа? – вместо этого спросил он, явно сбитый с толку неожиданным появлением Этельфлэд.

      – А как же еще я могла бы тут очутиться? – ответила она вопросом на вопрос, еще больше запутав его. – И, если бы существовала настоящая опасность, господин, разве мой муж разрешил бы мне явиться сюда?

      – Нет, моя госпожа, – сказал Алдхельм, но без большой убежденности.

      – Итак, мы собираемся сражаться! – Этельфлэд выкрикнула это звонко, обращаясь к мерсийским войскам. Она повернула свою серую кобылу так, чтобы мерсийцы могли видеть ее лицо и лучше слышать ее голос. – Мы собираемся убивать датчан! И мой муж послал меня, чтобы я засвидетельствовала вашу храбрость, так не разочаруйте же меня! Убейте их всех!

      Они разразились приветственными криками.

      Этельфлэд поехала вдоль их рядов, и они дико, радостно вопили. Я всегда думал, что Мерсия – жалкое место, побежденное и угрюмое, лишенное короля и угнетенное, но в тот момент я увидел, как Этельфлэд, светящаяся в своей серебряной кольчуге, смогла пробудить в мерсийцах энтузиазм. Они любили ее. Я знал, что они не слишком любят Этельреда, Альфред был далек от них и, кроме того, был королем Уэссекса, но Этельфлэд их вдохновляла. Она дарила им гордость.

      Датчане все еще собирались у подножия холма. Туда, должно быть, добрались уже триста человек; они спешились и построились «стеной щитов». Они все еще могли видеть только двести моих воинов, но пора было подсластить наживку.

      – Осферт! – крикнул я. – Залезай обратно на лошадь, а потом поезжай и будь царственным.

      – Это обязательно, господин?

      – Да, обязательно!

      Мы заставили Осферта остановить лошадь под знаменами. Он был в плаще, но теперь и в шлеме, на который я набросил собственную золотую цепь, чтобы издалека это