Чукотский вестерн. Андрей Бондаренко

всего, как бы самое дорогое случайно не отморозить, – засомневался Сизый.

      Банкин сплюнул в сторону, быстро разделся до трусов и, заглушая своими воплями звонкие крики чаек, понёсся к воде. Пробежал метров десять по мелководью, храбро бросился в негостеприимные волны.

      Пришлось и Нику с Сизым тоже раздеваться, лезть в холоднющую воду. Не бросать же товарища на произвол обстоятельствам?

      Секунд через тридцать-сорок все по очереди выбрались на берег, дрожа от холода.

      Долго бегали по берегу, стараясь хоть чуть согреться, даже поборолись немного, в шутку.

      В отдалении стояли два пацана лет десяти от роду. Один был одет в тельняшку, бескозырку, на ногах – ватные штаны. Другой щеголял в ватнике большущего размера, из-под которого торчали голые худющие ноги.

      Мальчишки, явно замёршие, смотрели на происходящее с любопытством и удивлением.

      Сизый, натягивая брюки и стуча зубами от холода, предложил:

      – А что, кореша мои душевные, выпить бы. Целых три повода имеется. Во-первых, за славный Магадан. Во-вторых, согреться надо. В-третьих, так Ротмистра нашего и не помянули, а надо бы, путный парнишка был, правильный.

      Ник с ним был полностью согласен – конечно, водочки не помешает, для сугрева сугубо…

      Местный магазин неприятно удивил, на полках – хоть шаром покати. Минтай, явственно пованивающий, бычки в томате, развесные серые галеты, колбаса ливерная – синюшного оттенка.

      У прилавка откровенно скучали две пожилые дородные продавщицы.

      – И вот это – всё, что есть? – разочарованно спросил Ник.

      Одна из продавщиц тут же нахмурилась:

      – Смотри-ка, Алексеевна, к нам баре старорежимные заглянули, разносолов им подавай.

      – А как с водочкой у вас, тётеньки? Нам бы бутылочки три, – вмешался Лёха.

      Теперь уже вторая продавщица удивилась:

      – Водочки? Дык, сами её уже года три как не видали. А вы откуда такие будете, странные? Может, патруль позвать?

      Вышли из магазина. Недалеко от входа, на деревянных ящиках двое бичей отдыхали. Один играл на видавшем виде аккордеоне, второй напевал негромко, но с надрывом:

      В ночь уйду опять тропой знакомой.

      По этапу вновь мотая срок.

      Улыбаясь елочкам и клёнам,

      Строго так на северо-восток…

      Ты заждался, Магадан-братишка?

      Я вернулся – где твои снега?

      Вертухай закоченел на вышке,

      За окошком – вечная пурга…

      Песня длинной оказалась, куплетов так на семьдесят. Причём, Нику мотив определённо был знаком. Прямо вылитый Володя Маркин: «Проходил он даже мимо Тани, самой симпатичной во дворе…» Да, кругом плагиат! Или же всё проще: новое – это хорошо забытое старое? Само собой всё так, без всяких дурных намерений, вспоминается?

      Закончилась песенка, Лёха тут же к делу перешёл:

      – Здорово, орлы золочённые, на! А где, чалдоны уважаемые, на, в этой деревушке обхезанной, на, водочкой нормальной можно разжиться?

      – Однако,