Исчисление времени. В. П. Бутромеев

известны и близки по духу.

      XXXI. Судьба русского царя (продолжение)

      Получив отказ, Керенский, уже стригшийся тогда «под бобрика», решил обратиться к европейским монархам. Просьбу принять у себя отрекшегося императора Николая II направили всем его родственникам.

      Сначала в Данию, так как датский король, далекий потомок знаменитого принца датского Гамлета Христиан X, как и король Англии Георг V, был двоюродным братом Николая II, но в отличие от своего английского сородича он сам принимал решения, что ему делать, а что не делать, когда ему пить свой утренний кофе, а когда посещать туалет, не задумываясь, что по этому поводу могут подумать члены парламента. На запрос Временного правительства Христиан X ответил, что он любит своего двоюродного брата Николая II и глубоко уважает, несмотря на отречение от престола. И был бы рад принять его у себя в Копенгагене, городе знаменитого доброго сказочника Ганса Андерсена, любимого детьми в разных странах.

      Однако, к сожалению, в Европе идет Первая мировая война. Дания строго соблюдает нейтралитет. А бывший император Николай II состоял в должности главнокомандующего одной из воюющих сторон, и если предоставить ему убежище в Дании, это бросит некоторую тень на ее нейтралитет. Нет, уж пусть лучше его расстреляют вместе с семьей у себя на родине, но зато это останется сугубо внутренним делом России.

      Тогда Керенский, помня, что король Дании не последний родственник Николая II, обратился в Испанию, к королеве Евгении – двоюродной сестре жены Николая II, Александры Федоровны. Та отвечала, что не сможет принять семью своей сестры по той причине, что Николай II не католического вероисповедания, а кроме того Испания находится очень далеко от России и у нее совершенно другой климат.

      И если Николая II и Александру Федоровну расстреляют, то по крайней мере в привычных для них условиях суровой русской зимы, известной во всем мире катанием на быстрых тройках под звон веселых колокольчиков с надписью «Дар Валдая» и неумеренным поеданием горячих блинов с черной и красной икрой на Масленицу – все это никак не вяжется с Испанией, с ее жарой и традициями корриды, подвигами тореадоров, жгучими плясками и небезопасными ласками цыганок, воспетых французами в опере «Кармен», не говоря уже об особенностях танца «фламенко», прообраза танго и не менее его откровенного по части изображения желаний мужчины овладеть женщиной и страсти женщины доказать, что она прямо-таки сгорает от безумной, но гордой любви.

      Получив ответ из пылкой, хотя и католической Испании, Керенский с упрямством, присущим всем масонам, направил запрос королю православной Греции Константину I, двоюродному брату Николая II. Константин I тоже отказался дать разрешение на приезд семейства бывшего русского царя. В огромном послании он перечислил все, что сделала Россия для Греции и Византии, особенно для Греции, когда та оказалась под игом злокозненных агарян и страдала от турецкого варварства и, можно сказать, мечтала