Гроссмейстер. Вадим Агапов

кивнул Арсений. – Только по его роже видно, что он маньяк. А если маньяк на кого-то запал…

      – Да ладно, – возразил я, – спустись в метро, там полно таких. Не все же…

      – Все! – направил он на меня указательный палец с кольцом в виде клюва орла. – И я тебе со всей ответственностью заявляю: он ненормальный. Я, как увидел его, сразу понял: виновен! Тут и Гартнером не надо быть, чтобы определить по физиономии его тайные страсти! А когда я узнал подробности его жизни…

      – Ты про порнографию?

      – При чем тут порнуха? Порнуху все смотрят. А этот – здоровенный мужик, ему сороковник, качается в спортивном зале, не пьет, не женат, после работы бежит домой…

      – Извини, – прервал я его обвинительную речь, – а еще какие-нибудь доказательства его виновности есть?

      – Будут! – кивнул он. – Вот, взгляни еще раз на его рожу! Лоб, глаза, взгляд, нижняя челюсть, сейчас я видео поставлю, походку его заценишь…

      Ну, вполне характерный тип, как мне показалось. Если бы я давал ему клички, то назвал бы его «упертый», «пучеглазый», «таран» или «бык»…

      – Ну, что скажешь? – поинтересовался Арсений.

      – Ну, не склонный к рефлексии, не слишком утонченный мужчина средних лет, – усмехнулся я.

      – Ему сорок два, какие средние годы, – проворчал этот юнец. – Теперь самое главное! Как я его вычислил. Они два дня следили за ним, а потом нагрянули вечером к нему домой. И тут интересна его реакция. Вначале он испугался, а потом, когда ему показали фотографию пропавшей девушки, он, внимательно ее разглядев, расслабился и успокоился. Непонятно, с чего? И как его ни прессовали…

      – Ну, вероятно, потому, что он не виновен, поэтому и успокоился, – вставил я.

      – Да, они так и посчитали, – нехотя согласился Арсений, – тем более что ни отпечатков пальцев, ни каких-нибудь других следов пребывания девушки в квартире не нашли, а искали тщательно. Опросили консьержку, которая дежурила в этот день, она подтвердила, что он пришел домой один, в обычное время… Так вот! Обыск прошел в двух комнатах! – многозначительно закончил он.

      – Ну и?

      – А в квартире три комнаты! – склонился надо мной Арсений.

      – То есть как – три?

      – Вот так! Одна, вторая, третья! – Он загибал пальцы, а потом их разгибал. В общей сложности у Строганова на руках я насчитал четыре кольца.

      – Не может быть! – воскликнул я, оторвав взгляд от его украшений.

      – Я нашел в интернете про его дом. Его реконструировали и сдали четыре года назад. Можно посмотреть планировки всех квартир. В протоколе осмотра его квартиры сказано, что все окна выходят во двор, а по планировкам видно, что это могла быть только трехкомнатная квартира! У «двушек» все окна на Кирочную! Дом в форме буквы «Г», видишь? Таким образом, две комнаты у него в этой части дома, а третья – вот здесь!

      И он в очередной раз попытался проткнуть экран монитора. Ну, прямо как Буратино и нарисованный очаг!

      – Ну как можно не заметить комнату при тщательном осмотре? – И я постучал пальцем по лбу.

      – Сложно сказать, – ответил Арсений, –