Нахимовский Дозор. Сергей Еремин

Павловича и заканчивая продажными турками и московскими магами, он, Бутырцев, вынужден трястись в этой повозке по пыльной дороге в Севастополь. Учить мальчишку Светлого уму-разуму. Думать о том, где взять свежих лошадей или найти корм для выбившихся из сил коняг, которых Шаркан соизволил переместить в Крым. Трястись? Вообще-то сейчас стоим, как и всегда, – дорога узкая, сплошные телеги, возы, фуры, повозки, конные эскадроны, пешие ротные колонны. Возницы орут, курьеры орут, ишаки орут – воистину Содом и Гоморра. Только татарские верблюды спокойно жуют свою жвачку.

      Глава 3

I

      – Лев Павлович, смотрите, Иной, – Нырков вполголоса отвлек стратега от высоких дум.

      – Где? – покрутил головой Бутырцев, возвращаясь к действительности.

      – Вон же, прапорщик на фуре с ядрами впереди нас. Светлый… Уровень не могу определить…

      – Четвертый, – ответил Темный маг, не раздумывая. – Аура спокойная, нас не видит. Пройдитесь-ка, Филипп Алексеевич, поговорите с собратом по Свету, заодно и ноги разомнете. А то вы на казенных харчах за пять дней нашего путешествия нешуточно раздобрели.

      Обиженный подначкою Нырков резво спрыгнул с повозки в белесую крымскую пыль и уже собрался было пойти вперед, но Бутырцев остановил молодого мага:

      – Подождите. Пожалуй, пройдусь с вами, надо нам свой статус явить подопечным Иным.

      И продолжил, отвечая на невысказанный вопрос Филиппа:

      – Не забывайте, что мы – дозорные. Нам надо учесть всех русских Иных в Севастополе и в армии, объявить им о надзоре за соблюдением Договора, о невмешательстве в дела людей…

      – Все ясно, – буркнул Нырков, досадуя на Темного, – сейчас мы ему крылья подрезать будем.

* * *

      Прапорщик, молодой человек лет двадцати по виду, в пропыленном мундире, с забинтованной головой сидел рядом с фурштатским солдатом на передке тяжело груженной ядрами фуры, беспечно насвистывая незамысловатый мотивчик. Мысли его были спокойны и размеренны, он совсем не заметил, как к нему подошли дозорные. Он вздрогнул, когда Бутырцев обратился к нему:

      – Господин прапорщик, позвольте поинтересоваться…

      – Что вам угодно, господа? – поскучнел лицом офицер и неторопливо слез с фуры.

      – Прапорщик четвертой роты второго батальона Минского полка Родимцев, – представился он. Постороннему человеку было бы непонятно, с какой стати он сделал это, ведь перед ним стояли всего лишь мичман и господин в партикулярном платье, возможно, в чинах, но сейчас явно не при исполнении.

      – Мичман Нырков, – представился высокий темноволосый юноша и вполголоса добавил: – Светлый, севастопольский Дозор.

      – Коллежский советник Бутырцев, Темный, начальник севастопольского объединенного российского Дозора, – подошедший худощавый господин говорил громко, очевидно, прикрыл разговор от посторонних глаз.

      Родимцев с удивлением посмотрел на магов, он впервые слышал об объединенном Дозоре. Разве это возможно? Но перед