Русские (сборник). Олег Дивов

друга на манер снежной бабы. Он был очень весел и разговорчив и, как вы уже догадались, занимался «базаром».

      Коротышка Шнырь, напротив, был мелок и худ, лицо имел источённое оспой, никогда не говорил ни слова и отвечал исключительно за физическое воздействие на подозреваемых.

      Вместе они как бы составляли популярную пару «плохой следователь – хороший следователь», с современным, впрочем, уклоном.

      – Короче, в натуре. Завалили ботаника, звать Незнайкой, лежит в Центральном морге, хорошие люди попросили, чтоб к вечеру с концами. На руки получите двести.

      Бандитик показал соответствующую строчку (восемнадцатую с конца) на экране компьютера.

      Утюг со Шнырём тут же сели в старый «Сантик», раскрашенный в неприметный «лунный жёлтый», и помчались в морг.

      Там Утюг внимательно осмотрел тело. Профессиональный удар, двускатный нож «Акбар», такими любят пользоваться приезжие, смерть наступила около трёх часов назад. Кровь на груди чуть размазана, преступник что-то искал – либо нательное украшение, либо что-то во внутреннем кармане.

      Дело прояснялось. Не теряя времени, друзья отправились на место преступления.

      Коротышка Гентик работал дворником на Огуречной. Был он очень худ, страдал язвой, лицо имел огурчиком и придерживался при том крайне демократических убеждений.

      При проклятом Знайке он работал инженером в никому не нужном НИИ, запоем читал журнал «Уголёк» и ходил на все антизнайковские демонстрации. После падения Знайки ненавистный НИИ закрыли, выделенную Знайковскими сатрапами квартиру отобрали бандиты, жена с детьми скрылась в неизвестном направлении, но Гентик не унывал, наоборот, он радовался тому, что не было проклятого Знайки и можно было свободно слушать «Эхо Солнечного». Как читатель уже понял, Гентик был очень глуп.

      В дворницкую зашли двое коротышек.

      – Ты, в натуре, дворник местный? Кто ботаника сегодня утром на аллейке завалил? – доброжелательно спросил первый.

      – А я откуда…

      Второй, не говоря худого слова, неуловимым движением ударил Гентика в голову.

      Шнырь славился умением с одного удара расположить к себе человека. Бил он как-то особенно резко, так умели бить только выросшие в знайковских дворах, современной молодёжи было далеко до таких высот.

      Гентик зашатался и встал на четвереньки. Сплёвывая сочащуюся изо рта кровь, начал торопливо докладывать:

      – Из залётных какой-то… Волос чёрный, и башка такая – где едят – пошире, где думают, поуже – хе-хе… Как у ослика…

      – Раньше тут был? Взял что-нибудь?

      – Раньше был пару раз, но не местный, хе-хе. Искал что-то, а взял или нет, я не видел. Наверное, взял, всякий труд должен быть оплачен, преступление тоже есть право свободного гражданина, за которое он, впрочем, должен отвечать перед законом демократической страны, но не в тоталитарном обществе, где преступление есть норма жизни, хе-хе…

      Мы уже предупредили читателя, что Гентик был очень глуп.

      Через двадцать минут «Сантик» подкатил к конторе Сиропчика,