Флейта и Ветер. Дмитрий Янковский

Терентьев поднял телефонную трубку. – Дежурный? Это Максим. Пришли помощника, мне тут человека надо до выхода проводить. Какой диск? Блин, это твой? Мне же его Андрей давал, так что я не в курсах. Ладно, завтра принесу. Хорошо, в понедельник.

      Он положил трубку и устало выключил диктофон.

      6.

      Машины фыркали и мяли колесами перегретый асфальт. Но свежий ветер с залива начисто выметал проспект от выхлопной гари, а заодно вносил в пространство изменчивость и подвижность – раскачивал бумажный фонарь у китайского ресторана, гладил деревья и весело играл волосами. Бездомная собачонка лаяла на ползущую по тротуару бумажку.

      Светлый вечер перед прозрачной питерской ночью уже вступил в положенные права, дневной зной опустился и замер у самой земли, а небо приобрело загадочный оттенок освещенного янтаря. Но солнце пылало ярко, как подвешенный над заливом прожектор, отбрасывая необыкновенно длинные тени.

      – Тут совсем рядом. – Сергей ускорил шаг. – На площади Труда.

      Инна шла рядом и смотрела так, словно видела город впервые. Странный какой-то вечер, будто кто-то показывал прекрасно снятый, хорошо отрежессированный фильм с совершенно непонятным сценарием. Освещение, тени, играющий городом ветер, замершие громады домов. Контрасты, контрасты, словно кто-то специально монтировал сцены. Они шли вдоль здания и казалось, что арки ведут в параллельные миры, тени тянулись, будто пытались выскочить из под ног.

      – Чувствуешь? – возбужденно спросил Сергей. – Не бойся, нужно просто себе разрешить.

      У Инны чаще забилось сердце. Непонятное возбуждение постепенно сливалось с нарастающим ритмом города, даже трамваи стали позвякивать чаще, даже сигналы машин… Над головой звучно хлопнула форточка.

      – Чувствуешь? – Сергей заглянул в ее заблестевшие глаза.

      – Да… – девушка сказала громче, чем хотела сама. – Но не понимаю!

      Ветер подхватил слова и бросил о стену, эхо рассыпалось золотыми крупинками янтаря.

      – Это оживает город! – рассмеялся Сергей. – Чувствуешь? Когда ветер дует с залива, река останавливается. Понимаешь, две могучие стихии начинают борьбу, в этом столько энергии, что она начинает ощутимо плющить пространство. Чувствуешь, все сжалось, ускорилось.

      – Но так ведь не может быть! – воскликнула Инна.

      Она говорила громко, но никто не обращал на это внимания, ветер дул тихо, но настолько упорно, что хотелось его перекрикивать. Люди шли, не замечая никаких изменений, но Инна заметила, что они стали двигаться гораздо упорядоченнее – переходили улицу только по переходам, никто даже не думал идти на красный свет, машины ехали, не нарушая рядности.

      – Я никогда раньше такого не чувствовала.

      – Просто запрещала себе. Эти… – Он окинул взглядом вокруг. – То же чувствуют, но запрещают себе.

      – Почему?

      – Этого я понять не могу.

      Инна радостно схватила его ладонь. Ей вдруг показалось, что от всех остальных людей их действительно отделяет невидимая стена состояния,