Дон Жуан. Правдивая история легендарного любовника. Александр Аннин

вы, как вас там! Вы дон Энрике или дон Фадрике? Я что-то не пойму.

      – Я инфант дон Энрике, сеньор, – раздраженно ответил незнакомец. – Что вам угодно, черт бы вас побрал?

      Дон Педро издевательски поклонился:

      – Вас, коли вы называете себя доном Энрике, зовет король. И возьмите с собой в шатер к его величеству дона Фадрике. Его тоже зовут.

      Дон Энрике попятился от дона Педро, выставив вперед ладони.

      – Не подходи! Не подходи, зарублю! Ты был там! Не подходи!

      Дон Педро остановился.

      – Ваше высочество, – сказал он презрительно, – прикажите накормить и напоить моего коня и лошадь моего слуги. И еще – мы оба хотели бы где-то отдохнуть перед тем, как отправиться в обратный путь.

      Глава 8

      Во всех христианских храмах Севильи совершалась первая литургия Семаны Санты – Святой недели. Дон Хуан знал, что донья Эльвира де Кастеллано непременно придет на утреннюю мессу в храм Иглесиа-де-Санта-Мария. Это была ее любимая церковь.

      Зазвучал одноголосый григорианский хорал, и де Тенорио, спохватившись, положил крестное знамение.

      Он увидел ее сразу. Донья Эльвира стояла на коленях чуть в стороне от других молящихся, и разноцветные лучи, льющиеся из витражей, играли на ее черном берберийском платье. Она была удивительно хороша в своей молитвенной экзальтации!

      Дон Хуан неслышно подошел к своей очередной жертве, осторожно обойдя вокруг длинного бархатного шлейфа – знака того, что его носительница принадлежит к древнему и знатному роду. Он поклонился. Она вздрогнула и едва не лишилась чувств, увидев известный всей Севилье шрам дона Хуана. Овладев собой, донья Эльвира стремительно поднялась с колен, подобрала непомерно длинную оборчатую юбку и, плавно покачиваясь, направилась к выходу. Она остановилась возле каменной чаши со святой водой. Де Тенорио неотступно шел следом.

      Донья Эльвира, супруга благородного престарелого сеньора Кастеллано, опустила руку в святую чашу. От волнения она при этом намочила широкие раструбы рукавов, доходивших ей до середины ладони. Узкие длинные пальцы дрожали, вызывая легкую рябь на поверхности воды. «А как, должно быть, дрожит сейчас ее сердце!» – мысленно усмехнулся де Тенорио.

      Он уже приготовился было произнести тихим голосом заранее заготовленную фразу: «Сеньора, мне все известно», как вдруг донья Эльвира заговорила сама – негромко и решительно:

      – Молчите. Не желаю вас слышать. Знаю, что раз вы подошли ко мне, значит, участь моя решена. Знаю, чего вы хотите в обмен на молчание. Не я первая… Здесь не место, чтобы говорить вам, кто вы такой, дон Хуан де Тенорио. Эпитетами, которых вы заслуживаете, я оскорблю не вас. Вас оскорбить невозможно! Я оскорблю дом Божий. Итак, слушайте и запоминайте. Сегодня ночью в беседке, что в Апельсиновом дворике. Когда именно – не знаю. Ждите.

      И она гордо удалилась на прежнее место.

      После заключительного «амен» де Тенорио первым вышел на воздух. И сразу понял, что перейти на другую сторону улицы будет невозможно по крайней мере полчаса.

      На