Открой глаза, нас нет!. Ринат Ашрафзянов

ил отца и старшую сестру помочь ему взобраться на чердак. Дверь на чердак располагалась в потолке, прямо у входной двери в дом. Нужно всего лишь дотянуться до нее и упершись в нее руками поднять ее вверх, опрокинуть ее назад.

      Сестра сначала не поверила своим ушам, услышав просьбу брата. В свои шестнадцать лет она впервые слышит о том, что в доме есть чердак. Только когда Эрик подвел ее к входной двери, указал пальцем на квадратную дверь в потолке, она охнула от удивления. Она подпрыгнула, пытаясь достать до двери, но у нее ничего не получилось. Ее силы прыжка было не достаточно, чтобы достать до потолка. На этом все ее попытки помочь брату попасть на чердак были окончены. Отец Эрика Платон Юрьевич вовсе отделался от просьбы сына обещанием попросить у соседа лестницу. Он даже встал с дивана и пошел к выходу, но по дороге он свернул на кухню.

      Эрик демонстративно сел на пол, прямо под чердачной дверью, уперся локтями в коленки и подпер голову. Так он просидел пару часов, пытаясь обратить на себя и на свою просьбу внимание своих домочадцев. Он видел, как отец вышел из кухни, разговаривая по телефону. Его сестра Кира много раз пробегала мимо него, то выходила из дома, то опять заходила, не выпуская телефон из рук. Мама все это время была на кухне. Один раз она мелькнула у входа, остановилась в открытой двери, посмотрела на Эрика, подмигнула ему и вернулась к своим домашним заботам. Не добившись успеха, Эрик вернулся в свою комнату, решив взобраться на чердак завтра, когда мама с папой уйдут в магазин совершить воскресные продуктовые закупки. А сестра, не мыслящая жизнь без прогулок по магазинам наверняка отправится с ними.

      На светлом покрывале его кровати были разбросаны фотографий разных цветов и размером, как разбросанные пазлы одной картины. Это были и старые черно-белые фотографии, потерявшие былой блеск, покрытые старинной желтизной. На фоне старых фотографий, выделялись современные цветные фотографии. Как будто на снег были выложены весенние цветы всех цветовых оттенков. На полу рядом с кроватью лежали ножницы, много разноцветных бумажных обрезков от журнала, изрезанные журналы и аккуратно сложенные в стопочку вырезанные из этих журналов картинки. На столе лежал большой белый лист, размером со стол. На листе были старательно приклеены фотографии. Под каждой фотографией был написан год черным фломастером. Красным фломастером на фотографиях обведены овалом расплывчатые белые пятна. А на белом листе к этим овалам была нарисована жирная красная стрелка. Наверху листа, над всеми фотографиями красовалась надпись, сделанная жирными линиями черного цвета – ФОТОПРИЗРАКИ.

      Эрик повернулся к стене лицом, укрылся одеялом вместе с головой невзирая на жару, всеми силами стараясь не открывать глаза и не показать виду, что он проснулся. Эрик всеми силами лежал в кровати не двигая глазами, не реагировал на просьбы мамы проснуться, делал вид что не слышит громкие просьбы сестры купить ей новые наушники. Дышал ровно и иногда для пущей видимости крепкого сна делал глубокие вздохи, посапывая и причмокивая.

      Дождавшись когда защелкнется замок входной двери и со скрежетом совершит два оборота Эрик открыл глаза, быстро стащил с себя одеяло и подбежал к окну открывающий вид на улицу. Ему уже не впервые удается оставаться незаметным, стоя у окна наблюдать за происходящим во дворе. И в этот раз, отец, мама и сестра вышили со двора, повернули направо и скрылись за изгородью соседского участка. По привычке, отойдя несколько метров от дома мама оглянулась и посмотрела в окно, но не заметила домашнего наблюдателя. Дом полностью остался в распоряжении озорного мальчугана ищущего следы призраков в материальном мире с его планами раскрыть таинства заброшенного чердака.

      Из кухни Эрик мигом приволок два стула без спинки на четырех деревянных ножках, больше похожих на табуретки. Он с ювелирной точностью поставил первый стул прямо под чердачной дверью, предварительно елозил его в разные стороны с выражением лица опытного инженера, который производит вычисления траектории полета ракеты. Как только первый табурет занял свое место, Эрик на него сразу поставил второй. Растопыренные ножки стула в аккурат, тютелька в тютельку встали на углы сидения первого стула. Вложив фонарик в задний карман он аккуратно встал ногами на сидение первого стула, ноги поставил между ножками второго стула. Руками он уперся в сидение второго стула. Стараясь не разрушить конструкцию, поднял левое колено на сидение, наклонился вперед и задрал второе колено. Конструкция немного качнулась, а ножки второго стула предупредительно сместились влево. Две ножки стула стояли на самом краю сидения первого стула и казалось, что третья ножка вообще свисает без должной опоры. Хватаясь обеими руками за края сидения и встал на ноги поочередно, сперва правую, потом левую и выпрямился в полный рост. В десяти сантиметрах от его головы расположилась дверь, ведущая на чердак. Подняв руки вверх, уперся обеими ладошками в дверь он поднял дверцу на столько, на сколько смог. Роста Эрика не хватило, чтобы поднять дверь на столько, чтобы она смогла опрокинуться в другую сторону. Попробовав встать на цыпочки, старясь поднять дверь выше, конструкция из стульев зашевелилась и стала западать в бок. Что есть сил, Эрик подпрыгнул вверх, смог оба локтя занести на чердак и повис на краю чердачного проема. Чердачная дверь, захлопываясь, больно